Все отрицательно покачали головами. Вопрос Ахима был праздным. Ждать дольше никто не хотел и не мог. На прошлой встрече они обсуждали эту тему достаточно долго и даже выяснили для себя, что послужило причиной явного ускорения событий: гость из Пограничья, тот парень, чужак, что заявился на одну из застав, принеся с собой легендарные доспехи Дули. Время до него и после — это, по сути, два разных времени. Все как будто закружилось быстрее. Шеважа обрели огонь. Никому до тех пор не известный подмастерье придумал простой способ получения строительных камней из глины. В Пограничье бесследно исчез целый отряд воинов из замка. Бежал, вероятно, за Бехему сын Ракли. Сам Ракли оказался свергнут и теперь ждет своей участи где-то в подземелье. Произошла стычка с невесть откуда взявшимися венеддами… И это только важнейшие из событий. А сколько еще произошло вокруг мелочей, которые изменили жизнь каждого вабона в отдельности, оставшись незаметными для посторонних!
На той встрече, правда, была высказана мысль, что на самом деле причиной перемен мог послужить не сам чужеземец, а вновь обретенные доспехи Дули, которые отныне хранились в недрах Меген’тора, центральной башни замка.
Теперь Ахим слушал собравшихся и думал о доспехах. Он не мог попять, какая именно, но какая-то мысль не давала ему покоя. Когда Бром заговорил о необходимости отправить к шеважа посла, его словно осенило. Доспехи! Вот что должно стать залогом успешных переговоров. Помнится, Гел как-то рассказывал, что в Лесу тоже ходят из уст в уста сказки о великих воинах, которыми были их предки. Наверняка под другими именами, но они не могут не знать тех же героев, что и вабоны. Доспехи — самое древнее, что сохранилось с той поры, если не считать замка. Замок даже при желании никуда не перенесешь, а доспехи другое дело. Ими можно поделиться, и шеважа обязательно поймут и оценят этот дар, этот жест доброй воли.
Когда он заговорил, наступила тишина. Его слушали внимательно, не перебивая, но, когда он закончил, начался ожесточенный спор, каких эта изба еще не видывала. Мнения разделились на два противоположных. Одни считали, что Ахим придумал замечательный выкуп, другие — что подобного нельзя допустить, потому что это ляжет на вабонов несмываемым пятном позора. Сложность ситуации заключалась в том, что по традиции предков, которой придерживались сидевшие за столом, принятие любого решения, а тем более столь важного, не могло зависеть от простого голосования. Большинство далеко не всегда оказывается правым. Поэтому за предложение либо должны высказаться все, либо оно не пройдет.