Она помотала головой и с трудом проговорила:
— У него был ребенок.
— У кого?! Какой ребенок?!
Тамара ткнула пальцем туда, где валялась скомканная газета. Этан подобрал газету, расстелил ее на стойке и увидел фотографии.
О черт, ну и ну!
Его охватила дикая злость.
Вот подонок! Гнусный, лживый тип, собачий сын!..
Снимки и статья довели Этана до белого каления. Но сейчас Тамара требовалась его поддержка, а не гнев.
Этан не видел ее в таком состоянии, даже когда она потеряла мужа, это ничтожество, которое он растерзал бы собственными руками, если бы тот не умер.
— Это должен был быть мой ребенок, — всхлипнула молодая женщина. — Знаешь, я хотела, чтоб у меня был малыш.
Что он мог на это сказать? Что Тамара сумасшедшая, если хотела иметь детей от Рича? С другой стороны, стоит ли так бурно реагировать на еще одно подтверждение того, что ее покойный муж был редкой мразью?
И вдруг Этана будто током ударило.
Зря он старался этого не замечать.
Тамара все еще любит Рича!
Все эти годы Этан старательно выдерживал дистанцию и отважился переступить черту, потому что решил, что она в него по уши влюбилась.
Судя по всему, он ошибался. Несмотря на все, что натворил Рич и о чем подробно рассказывалось в статье, Тамара его, Этана, все-таки не любила.
Мужчина стиснул кулаки. Он правильно делал, что не спешил. В душе он всегда боялся, что она все еще испытывает какие-то чувства к Ричарду. Боялся стать тем человеком, который всего лишь поможет ей забыть прежнюю любовь.
Впервые в жизни он, Этан Брукс, позволил чувствам управлять собой. А это могло привести только к одному — к несчастью.
— Я в это не верю, — наконец произнес он.
Тамара взглянула на него покрасневшими глазами, но не прикоснулась к нему. А он ждал этого. Черт возьми, он хотел, чтобы она в нем нуждалась. Чтобы желала его.
Чтобы любила так же, как он любит ее.
Оказывается, Тамара не нуждается в его любви. Да и зачем ей, если она до сих пор привязана к Ричарду?
С этим Этан соперничать не мог. Как соревноваться с памятью об умершем человеке.
— Мне жаль, что тебе придется через это пройти.
Он включил кофемашину. Ему надо было чем-то занять себя, чтобы унять неистовое желание перепрыгнуть через барную стойку и заключить Тамара в объятия.
— Кофе? Или горячий шоколад?
Молодая женщина вдруг успокоилась, отодвинула стул, твердыми шагами подошла к бару и прислонилась к стойке.
— Я думала, ты поймешь.
— О, я понял гораздо больше, чем ты думаешь. — Выругавшись про себя по поводу неосторожной реплики, Этан отвернулся и занялся чашками.
— Что это значит?
Потерев затылок, он повернулся к ней: