— Черт возьми, Там…
— Он часто называл меня ни на что не годной бездельницей и сволочью. Пользовался каждой возможностью, чтобы унизить меня перед своими друзьями. Ему не нравилось, как я украшаю наш дом. Он все время поносил моих друзей и оскорблял маму.
Этан выругался и покачал головой, но Тамара должна была выговориться, раз уж начала. Надо избавиться от этого раз и навсегда.
— Знаешь, он был типичным домашним тираном. Я ходила чуть ли не на цыпочках, старалась все делать правильно, говорить правильно. Я пыталась избежать малейшего повода для взрыва, который мог произойти в любой момент, если мужу что-то не нравилось.
Этан накрыл ладонью ее руку, лежавшую на траве.
— Я об этом представления не имел.
— Не ты один.
Она поморгала, чтобы не дать пролиться слезам, и проглотила комок в горле.
— Да и откуда тебе знать, если Ричард Доуни, самый лучший, самый знаменитый шеф-повар Австралии, на людях был воплощением жизнелюбия и добродушия?
Этан сжал ее руку.
— Почему же ты не ушла?
Тамара и сама миллион раз задавала себе этот вопрос. И каждый раз отвечала по-разному.
Как можно объяснить свою потребность в любви, в защищенности, в том ощущении счастья, которое всегда присутствовало в ее семье, пока не умер папа?
Это казалось сентиментальщиной и звучало глупо… Особенно когда она поняла наконец, что Ричард совсем не тот человек, который ей нужен.
— Я оставалась с ним потому, что очень хотела иметь семью, которой после смерти папы у меня никогда не было. Я в ней нуждалась, и в этом, очевидно, кроется основная причина, почему я вышла замуж за Ричарда. Мне казалось, что если я буду хорошей женой, то у нашего брака есть шанс.
Под предлогом, что ей нужно поправить прическу, молодая женщина выдернула руку из-под ладони Этана. Слишком остро, слишком болезненно сейчас ощущалось его прикосновение. А ей надо договорить…
— Я стала невидимкой. Я потеряла себя как личность, потеряла уважение к себе. Мне стало безразлично все. Я ходила по одному и тому же кругу, пытаясь убедить Ричарда, что я не так уж бесполезна. Ничего хорошего из этого не вышло. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Никогда себе этого не прощу.
Этан тихо выругался и обнял Тамара. Потом он начал поглаживать ее по спине, и она потихоньку стала успокаиваться.
— Все. Все кончилось. Ты теперь совсем другой человек, — уговаривал он. Этан немного отодвинулся и погладил ее по лицу. — Там, все будет хорошо.
— Правда?
В ответ он наклонил голову и поцеловал ее. Поцелуй был неспешным и очень нежным. Он вселил в молодую женщину веру, оптимизм и надежду. Он многое обещал.