— Хильярд? — переспросил Ричард, сведя брови над переносицей. — Какое ему дело до меня? Таких, как я, он не замечает.
— Я и прежде чувствовала, что он наблюдает за вами, но не решалась с вами поговорить, — торопливо добавила Энн, — чтобы не вызвать ревности. Но в последнее время он начал задавать и вопросы о моем отце — по-видимому, по приказу короля или кого-нибудь из королевских соглядатаев.
— Очень может быть, но вряд ли он узнает что-либо подозрительное о вашем отце. Сэр Джарвис стал осторожнее с тех пор, как было подавлено восстание Ловелла.
— Король злопамятен, — с горечью напомнила Энн, — он не спускает глаз даже с тех, кого давным-давно простил. Наверное, у него были свои причины разрешить королеве вызвать ко двору Филиппу.
Ричард оглянулся на прикрытую дверь и усадил Энн рядом с собой на свежее ароматное сено. Она торопливо передала ему содержание вчерашнего разговора с Хильярдом.
— Как видите, король заинтересовался спасителем принца Генри. Он наверняка пожелает узнать всю подноготную загадочного мистера Олсопа, а когда выяснится, что такого человека нет и в помине, полюбопытствует, с какими целями вы прибыли в Лондон. О господи! — вздохнула она. — Вот уж не думала, что моя выходка обернется опасностью для всех нас!
— Не надо винить себя, — мягко заметил Ричард. — Я сам привлек внимание его величества. Надеюсь, король не забудет, что я спас наследника Тюдоров, да еще от кабана!
— Вас начнут расспрашивать, — предупредила Энн, — и вскоре выяснится, что вы — сын сэра Доминика Олларда, прибывший ко двору с тайным поручением герцогини Маргариты Бургундской. Иначе зачем вам было скрывать свое настоящее имя?
— А, по-моему, вы слишком серьезно отнеслись к праздному любопытству Джона Хильярда, — возразил он, взяв ее за подбородок. — В глазах этого человека я — ничтожество.
— Вы забыли про встречу в «Золотом петушке»! В тот раз он всерьез рассердился, наверное, потому и начал расспросы… — Только при этих словах Энн Ричард озабоченно нахмурился. — Хозяева этого заведения — ваши сообщники?
— Нет, но им известно о цели моего приезда в Лондон.
Энн в ужасе вскочила.
— Ричард, уезжайте из Вестминстера немедленно, сегодня же! — По ее щекам потекли слезы. — Если вы сделаете это, я… я напишу отцу о том, что согласна выйти за вас замуж!
Он вздрогнул, поднялся и заключил ее в объятия.
— Значит, вы и вправду любите меня?
— Я же говорила вам, что люблю, но… — она всхлипнула, — но, ради бога, выйдите из этой безумной игры, вернитесь в Уэнсли-дейл, и когда королева отпустит меня домой, я стану вашей женой.