и его консорциумом, предусматривавшем эксплуатацию месторождений угля и нефти, а также осуществление рыболовства в северо-сибирском регионе площадью 600 тысяч квадратных километров («Frankfurter Zeitung», 21 ноября 1920 года) (98).
Наконец, в 1933 году советское правительство, после внимательного «прочтения американских документов», отказалось от «любых и всяких претензий… на возмещение ущерба, якобы причинённого Соединёнными Штатами Советскому Союзу их участием в [сибирской] военной интервенции» (99); по не вполне понятным причинам красным потребовалось целых тринадцать лет, чтобы официально признать, что генерал Грейвс явился в Сибирь за тем, чтобы помогать, а не мешать им.
Никогда эти страны не показывали себя с худшей стороны, чем это сделали союзники в России в период между7 1917 и 1920 годами. Среди прочего их усилия всегда были направлены на то, чтобы скомпрометировать врагов большевизма и укрепить позиции коммунистов. Этот фактор настолько важён, что, я думаю, большевики едва ли смогли бы победить в России, если бы западные правительства не привели их к этому своим злонамеренным вмешательством… Всё военные экспедиции были не чем иным, как отвлекающим политическим шоу, имевшим сложное и тёмное происхождение… в том, что касалось их мотиваций и множества соображений, не имевших ничего общего с желанием свергнуть советскую власть по идеологическим причинам (100).
Американский историк и дипломат Джордж Ф. Кеннан, подобно многим своим соотечественникам, оказался в некоторой степени не в состоянии осознать, что явилось заранее спланированным методом решения первого уравнения евразийской проблемы: то есть создание в России фантомного режима, враждебного Германии. Современники оказались в большинстве своём не в силах понять, что белые мастодонты были самым естественным образом обречены — этого требовало недопущение евразийского объятия, и всё пресловутые союзнические отвлекающие шоу были лишь следствием заранее обдуманной и тщательно подготовленной мировой бойни. Разыгрывая осторожную политику интервенции, правительства Британии. Франции и Соединённых Штатов вводили в заблуждение общественность своих стран, внушая ей, что они действительно навлекли на себя ненависть коммунистов, выступив на стороне врагов своих врагов (то есть на стороне белых), тогда как в действительности они занимались исключительно тем, что всё это время обманывали белых. Таким образом, упрёк в том, что союзники «показали себя с наихудшей стороны», вылился в неучтивый отказ признать великолепно исполненный манёвр, обошедшийся всего в пятьсот жизней, но позволивший избавиться в центральном регионе от мощной силы потенциальных русских союзников юнкерской Германии с восточной стороны евразийской разделительной линии. Если не считать отвратительной мясорубки братоубийственной Гражданской войны в России, стоившей около 10 миллионов душ, операция западных союзников увенчалась блестящим успехом — так что в этом отношении западные державы скорее показали себя с наилучшей стороны.