– Тут похоронен твой тезка – Антон Павлович Грибоедов, – блеснула эрудицией Людмила.
– Александр Сергеевич, – поправил ее аж крякнувший от досады старик. – Учиться надо, молодушка!
– Я училась, – надула губки Батурина. – Например, «Преступление и наказание» Грибоедова даже дважды прочитала.
– Ой-ой, – завздыхал Иван Петрович. – Он «Горе от ума» написал. А «Преступление и наказание» – Достоевский. Антоном Павловичем же Чехова звали, молодушка…
Людмила посчитала, что оправдываться – ниже ее достоинства.
В Пантеоне члены «Свободной Земли» повстречали еще одного сторожа. Им оказался довольно молодой мужчина, худой, будто соха. Потребовал у каждого входные билеты и был очень возмущен тем, что гости не удосужились приобрести их внизу. Запричитал, что кладбище закрыто для посетителей в такое время суток.
На этот раз Валентин не стал вытаскивать деньги. Повторил свой фокус с «хачапури», весьма уместный для этой страны, и сторож заснул. Спал стоя, громко всхрапывая и почему-то икая. Когда посетители углубились в ряды могил и усыпальниц, он со стуком рухнул на выстеленную плиткой дорожку. Повернулся набок и захрапел еще громче.
Вход в Звено обнаружился под могилой известного писателя. Антон прочитал его имя на надгробной доске, но вслух произносить не стал. Ему была неприятна мысль о том, что необходимо побеспокоить прах великого человека.
Вошли в усыпальницу. Пройдя несколько шагов вперед, Аркудов прикоснулся уже разрезанной ладонью к вертикальной мраморной плите в углу. Стена растворилась в серебристом тумане, но не успел Антон войти, как поднялся жуткий вой. Из глубины темного провала, где бесновались миллионы энергетических нитей, в клубе пыли выскочил страж. А за ним еще и еще, целое войско маслянисто блестящих существ. Ученый успел заметить только множество клыков и когтей. Его опрокинули.
В тот же миг заплясали, изрыгая пламя, автомат и винтовка. Но умолкли.
«Какой же я дурак! – думал Антон. – Я совсем забыл сказать, что против стражей используются специальные боеприпасы! Господи, я ведь обрек друзей на верную смерть…»
Впрочем, трагедии не произошло. Не в этот раз.
Рыки и вой внезапно стихли. Аркудов вскочил на ноги и взвыл от боли. Колено отдало немилосердной мукой – из него тонкой струйкой излилась черная ленточка.
Стойте!
Песиголовцы-анубисы безмолвно стояли в проходе. Один из них медленно разжимал когти – в них трепыхался смертельно бледный Лихутов. Испуганный, но живой.
Медленно развернувшись, чудовища растворились во тьме. Некоторые ушли в камень стоя, будто утонули в граните и мраморе.