– Быстро беги в полицейское управление города… Скажи: по всем признакам – произошло убийство.
Он с самого начала не пустил никого в комнату дальше порога, теперь же попросил всех выйти и закрыл двери.
– Вернемся в столовую, – сказал спокойно. – Приедет полицай-комиссар, наверняка захочет всех нас допросить. Что ж, нам есть что рассказать. – Посмотрел на фон Касселя и Ермошина. – Который был час, когда Замятин пришел к нам на веранду?
– Около девяти вечера, – сразу ответил Ермошин. – Точно не скажу, но где-то близко.
– И никто после этого Виктоˆра не видал?
– Почему же… Я видел, поздно, уже готовился спать.
Эверланн обвел взглядом обращенные к нему лица. Кивнул уверенно:
– Да-да, было уже одиннадцать… Я выходил на веранду выкурить перед сном сигару, шел как раз по коридору и встретил господина Замятина. Теперь я хорошо помню – он был испуган…
– А тогда вам так не показалось? – быстро спросил Петрусенко.
– Показалось, но только я не обратил внимания. Или, как бы это сказать? – не придал значения.
– И что же? Как это выражалось?
– Господин Замятин почти бежал по коридору. Увидел меня, вздрогнул, поднял руку… вот так! А потом узнал меня, улыбнулся даже и сказал: «Я закроюсь крепко, и никто ко мне не войдет!»… Что-то в этом роде… Я ничего плохого не подумал, потому что он ведь был странным человеком.
– Что ж, – Петрусенко достал свою трубку, стал раскуривать ее. – Во всяком случае, этот штрих дополняет общую картину… Ну а Лапидарова никто случайно не видел в такое же время?
Все стали переглядываться, пожимать плечами – никто не видел. Людвиг Августович сказал нерешительно:
– Мы с ним в нашей гостиной разговаривали, сразу после ужина.
– И долго беседовали? – спросил Петрусенко.
– Минут тридцать-сорок. Потом Мирон Яковлевич ушел, мне показалось – к себе… Больше я его не видел.
Викентий Павлович отдал ключ от двери бледной Анастасии Алексеевне.
– Теперь откроете только полиции, – сказал ей. – Эрих и Труди, наверное, уже доложили. Предлагаю вернуться в столовую и подождать там…
Хуберт Эккель, комиссар Баденской криминальной полиции, оказался энергичным человеком средних лет, невысоким, худощавым, с цепким взглядом внимательных глаз. С ним прибыли вице-вахмистр и двое полицейских. Они вошли в столовую, и комиссар сразу же спросил:
– Где убитый?
Все сразу посмотрели на Петрусенко, ожидая, что ответит именно он. Викентий Павлович мысленно усмехнулся: люди интуитивно чувствуют специалиста!
– Видите ли, господин комиссар, – он поднялся и подошел к Эккелю. – Есть очень красноречивые признаки преступления. Есть двое исчезнувших, предположительно – жертва и преступник. А вот мертвого тела нет…