Это вызвало массу вопросов в голове Кэма.
Он видел взгляд, который бросил Меррипен на его татуировку.
- Интересно, правда, почему на цыгане ирландский символ? - спросил Кэм.
- В Ирландии тоже есть цыгане. Ничего удивительного.
- Есть кое-что необычное в этой татуировке, - рассудительно продолжал Кэм. - Я никогда не видел другой такой, до тебя. Для Хатауэев она тоже стала неожиданностью, потому что, очевидно, ты хорошо постарался, чтобы скрыть ее. С чего бы это, phral мой?
- Не называй меня так.
- Ты был частью семьи Хатауэй с детства, - сказал Кэм. - Я тоже вошел в семью, когда женился. Это делает нас братьями, разве не так?
Презрительный взгляд в его сторону был единственным ответом.
Кэм получал извращенное удовольствие в том, чтобы дружески обращаться к этому цыгану, который так явно его презирал. Он понимал, что породило враждебность Меррипена. Войти новому мужчине в семейное племя, или vista, всегда нелегко, и его положение в иерархии могло быть довольно низким. Особенно для Кэма, чужака, которому было необходимо войти и действовать, поскольку глава семьи был практически бесполезен. Не способствовало успеху и то, что Кэм был poshram, полукровка, рожденный цыганской матерью от ирландского отца-gadjo. И еще больше ухудшало положение, если это было возможно, его богатство, что было позором в глазах цыган.
- Почему ты скрывал ее? - продолжал настаивать Кэм.
Меррипен на мгновение прервал свое занятие, чтобы холодно и мрачно взглянуть на него.
- Мне сказали, что это печать проклятия. Оно означает, что я или кто-то близкий мне, обречен умереть рядом со мной.
Кэм не выказал никакой реакции на его слова, но почувствовал, как по шее вниз побежал холодок страха.
- Кто ты, Меррипен? - мягко спросил он.
Огромный цыган возобновил свою работу.
- Никто.
- Когда-то ты был частью племени. У тебя, должно быть, была семья.
- Я не помню отца. Моя мать умерла, когда я родился.
- У меня так же. Я воспитывался бабушкой.
Движение щетки замерло. Ни один из них не пошевелился. Конюшня заполнилась напряженной тишиной, не считая сопения и шороха лошадей.
- Я воспитывался своим дядей. Он растил меня, чтобы я был asharibe.
- А… - Кэм постарался, чтобы в его голосе не прозвучало и намека на жалость, а в глубине души подумал: бедный ребенок.
Неудивительно, что Меррипен так хорошо дрался. В некоторых цыганских племенах выбирали самых сильных мальчиков и тренировали их для боев без правил, чтобы выставлять на ярмарках, сельских праздниках, в пабах против других ребят. Чтобы делать на них ставки. Некоторые из мальчишек были навсегда изуродованы, или даже убиты. А те, кто выжил, считались борцами, и определялись как воины племени.