Уин полностью расслабилась, когда волны спазмов затихли. Она была уставшей после страсти, чувство покоя заполнило каждую клеточку, не позволяя двигаться. Меррипен отошел от нее ровно настолько, чтобы полностью раздеться. Обнаженный и возбужденный он вернулся к ней. Прижавшись к ней с чувственной мужской потребностью, он устроился над ней.
Сонно бормоча, она положила на него свои руки. Спина Кева была крепкой и гладкой под ее пальцами, мускулы страстно вздрагивали от ее прикосновений. Он опустил голову и потерся небритой щекой об нее. Девушка встретила его мощь с полной капитуляцией, согнув колени и приподняв бедра, чтобы теснее прижаться к нему.
Сначала Кев сделал осторожный толчок. Невинная плоть не поддалась, причинив боль при проникновении. Он толкнулся в нее сильнее, и Уин задохнулась от жгучей боли, когда он в неё проник. Он слишком большой, слишком твердый, слишком широкий. Она скорчилась от боли и он, замерев и пригвоздив её к месту, задыхающимся голосом молил успокоиться, подождать, если он не будет двигаться, ей станет лучше… Они оба застыли, тяжело дыша.
- Мне остановиться? - прерывисто прошептал Меррипен, его лицо было напряженным.
Даже сейчас, в минуту страсти, он беспокоился о ней. Понимая, чего стоил ему этот вопрос, как сильно он хочет ее, Уин переполнила любовь.
- Даже не думай останавливаться сейчас, - прошептала она в ответ.
Протянув руки вниз к его худым бокам, она погладила его с застенчивым поощрением. Он застонал и начал двигаться, все его тело дрожало от тесноты внутри нее.
Несмотря на то, что каждый толчок вызывал сильный жар там, где они соединялись, Уин попыталась погрузить его еще глубже. Ощущение Кева внутри себя оставило далеко позади боль или удовольствие. Это была необходимость.
Меррипен пристально посмотрел вниз на нее, его глаза сверкали на покрасневшем лице. Он выглядел страстным и изголодавшимся, даже слега сбитым с толку, как будто испытал нечто запредельное для простого мужчины. Только сейчас Уин осознала силу его страсти к ней, что годами накапливалась, несмотря на его попытки подавить её. Как упорно цыган боролся против их судьбы по причинам, которые по-прежнему были её не вполне понятны. Но сейчас он овладел ее телом с благоговением и силой, что затмевали все остальные чувства.
И все же Кев любил ее как женщину, а не как какое-то неземное создание. Его чувства к ней были полнокровны, сильны, природны. В точности то, что она хотела.
Уин брала и брала его, обхватив стройными ногами и спрятав лицо между его шеей и плечом. Она любила звуки, которые он издавал, тихие хрипы и рычание, резкий поток его дыхания. И его силу внутри и вокруг нее. Она нежно гладила спину Кева и бока, покрывала поцелуями его шею. Он, казалось, зарядился от проявленного к нему внимания, его движения ускорились, а глаза плотно закрылись. И потом он толкнул вверх и застыл, задрожав весь, будто в смертной агонии.