- Ты думал обо мне, когда был с ними? - осторожно спросила Уин.
- С кем?
- С женщинами, с которыми спал.
По напряжению Меррипена Уин догадалась, что вопрос ему не понравился. Последовал тихий и виноватый ответ:
- Нет. Когда был с ними, я не думал ни о чем.
Уин позволила своей руке погладить гладкую мужскую грудь, найти маленькие коричневые кружки сосков и подразнила их. Поднявшись на локти, она честно призналась:
- Когда я представляю тебя занимающимся этим с другими, я едва держу себя в руках.
Кев положил руку поверх маленькой ладони, прижимая ее к гулко бьющемуся сердцу.
- Они ничего для меня не значили. Это была просто сделка. То, что нужно закончить как можно быстрее.
- Думаю, это еще хуже. Использовать женщин таким способом, без чувств…
- Они за это получали достаточное вознаграждение, - язвительно ответил Меррипен. - И всегда были к услугам.
- Тебе следовало найти ту, о ком ты мог бы заботиться, и кто мог заботиться о тебе. Это было бы намного лучше, чем связь без любви.
- Я не мог.
- Почему?
- Я не мог заботиться ни о ком другом. Слишком много места в моем сердце отдано тебе.
Уин задумалась, говорит ли о ее ужасном эгоизме то, что подобный ответ ей понравился.
- Ты уехала, - сказал Меррипен, - и я подумал, что сойду с ума. Не было на свете места, где я бы почувствовал себя лучше. Я ни с кем не хотел общаться. За то, чтобы тебе стало лучше, я был готов отдать жизнь. В то же время, я ненавидел тебя. Я все ненавидел. Даже свое сердце за то, что оно бьется. У меня была одна причина жить - увидеть тебя снова.
Уин тронула строгая простота его слов. Он был силой, которую никто не сможет усмирить, как никто не может справиться с грозой. Этот мужчина будет любить ее так, как хочет сам, а все остальное… пусть катится к дьяволу.
- Женщины помогали? - нежно спросила она. - Тебе становилось легче после близости с ними?
Меррипен покачал головой.
- Только хуже, - последовал его мягкий ответ. - Потому что они - не ты.
Уин склонилась ниже, и волосы мерцающими длинными лентами легли на его грудь и руки. Она пристально смотрела в черные как терн глаза.
- Я хочу, чтобы мы были верны друг другу, - серьезно попросила она. - Начиная с этого дня.
Ненадолго установилась тишина, вызванная не сомнениями, а уверенностью. Как будто их клятвы были услышаны и засвидетельствованы чьим-то невидимым присутствием.
Грудь Меррипена поднялась и опала в глубоком вдохе и выдохе.
- Я буду верен тебе, - произнес он. - Всегда.
- И я буду тебе верна.
- Обещай, что ты не покинешь снова.
Уин оторвала руку от центра его груди и прижалась к этому месту губами.