Вечером Эльдар приехал к себе домой в половине девятого. Он успел только сделать себе бутерброд с сыром и выпить чашку кофе, когда в дверь позвонили. На пороге стоял словно сразу постаревший лет на десять Михаил Алексеевич Журин. Впервые в жизни Эльдар видел его без галстука и костюма. Журин был в светлых брюках и разноцветной рубашке каких-то немыслимых оттенков – от ярко-фиолетового до ядовито-желтого.
– Не узнаешь? – усмехнулся он, протягивая руку. – Пришлось надевать эту павлинью рубашку моего внука, чтобы замаскироваться под демократов.
Сафаров рассмеялся. Конечно, это была шутка, но Журин произнес ее с подчеркнуто горьким сарказмом. По предложению самого Михаила Алексеевича, они прошли на кухню. Эльдар предложил кофе гостю, и тот благодарно кивнул.
– Хорошо у тебя, – сказал Журин оглядывая его кухню, – ты вообще у нас молодец. Настоящий «счастливчик». Сумел попасть в ЦК КПСС в самый последний момент и соскочить буквально за секунду до крушения «нашего состава».
– Я об этом даже не думал.
– Конечно, не думал. Но все так здорово получилось. И с этой квартирой ты тоже все успел. Кто мог подумать, что Вдовин умрет, его жена переедет в Германию, они сдадут квартиру, и управление делами предложит ее тебе? Только потому, что ты был единственный холостяк среди стоявших на учете. А наши дурачки, которые стояли в очереди и ждали своих апартаментов, теперь остались вообще без работы и без квартир. Кто теперь даст новые квартиры очередникам из ЦК КПСС? Ты слышал, что все счета партии заморожены и все наше имущество конфисковано?
– Конечно, слышал.
– Вот так и получается, что ты оказался умнее всех нас. Успел перескочить в администрацию президента и теперь остался на работе. А нас всех просто выгнали, как никому не нужных бездельников или лишний балласт. У тебя есть что-нибудь выпить? А то под такие разговоры нужна солидная доля алкоголя.
– Вы же не пьете, – удивился Сафаров.
– Вот уже несколько дней, как пью, – угрюмо возразил Журин.
Эльдар достал бутылку коньяка, которую ему прислали из Гянджи. Разлили янтарную жидкость в небольшие бокалы. Журин сразу выпил, заел шоколадкой, а от нарезанного лимона отказался.
– Это дурной вкус, – пробормотал он, – заедать коньяк лимоном. Так делал покойный император Николай Александрович, царство ему небесное. После коньяка нужно есть шоколад. Так правильнее, я читал об этом в каком-то зарубежном журнале.
Сафаров улыбнулся и снова налил коньяк своему гостю.
– Ты извини, что я к тебе пришел, – сказал Журин, – понимаю, что могу тебя скомпрометировать…