К счастью для Маккенны, в Америке денег было достаточно. Хотя американское высшее общество было закрытым, в него все еще, пусть и неохотно, но принимали нуворишей. Новоявленные богачи, которых обычно называли «шишками», обнаруживали, что большинство дверей для них открыты. Женщинам повезло меньше. Если положение семьи наследницы было не слишком прочным, неважно насколько она была обеспечена материально, в старом Нью-Йорке ее никогда бы не приняли, и она была вынуждена искать мужа в Париже или в Лондоне, а не на родине.
После напряженной атмосферы нью-йоркских балов, Маккенна был приятно удивлен непринужденностью здешнего вечера. Когда он сказал это Гидеону, его друг спокойно улыбнулся.
- В Англии всегда так, - сказал Гидеон. – Английским аристократам нечего доказывать. Поскольку никто не может отобрать у них титул, они вольны говорить и делать, что пожелают. В то время, как в Нью-Йорке, твое социальной положение – вещь довольно ненадежная. Ты можешь быть уверен в своем статусе, лишь если ты включен в какой-нибудь чертов список. Списки состава комиссий, списки приглашенных, списки почетных членов, списки посещений…
- И есть какие-нибудь списки в которые ты не включен? – спросил Маккенна.
- Господи, нет, - сказал Гидеон со смешком. – Я – Шоу. Я всем нужен.
Они стояли вместе в одном конце бального зала, казалось, пол здесь покрыт акрами и акрами паркета. Воздух был напоен благоуханием роз, ирисов и лилий из садов поместья, искусно расставленных в хрустальных вазах. В стенных нишах стояли небольшие обтянутые бархатом скамейки, где маленькими группками сидели престарелые дамы и те, кто не хотел танцевать. Музыка плавно текла с балкона верхнего этажа, где наполовину скрывшись за пышной зеленью, сидел небольшой оркестр. Хотя этому балу было далеко до экстравагантности некоторых приемов на Пятой Авеню, на которых бывал Маккенна, это говорило в пользу этого бала перед теми, полными показной роскоши, вечерами. Существует разница между настоящим высшим классом и просто внешним блеском, подумал он. Эту мысль еще более усилило появление леди Алины.
Она была ослепительна, с нитями жемчуга в ее блестящих, темных волосах, синее платье облегало ее пышное тело, обрисовывая холмики ее груди. Плетеный венок из белых бутонов роз обвивал одно из ее затянутых в перчатки запястий. Протянув руки в приветствии, она подошла к группе гостей у двери в бальный зал. Ее улыбка была подобна магической вспышке. Наблюдая за ней, Маккенна заметил кое-что, на что не обратил внимания во время предыдущей встречи… ее походка была не та, какой он ее запомнил. Вместо стремительной девичьей грации Алина двигалась со свободной неторопливостью лебедя, скользящего по тихому пруду.