Дамга самоотверженно боролась с соблазном. Стоя и сидя на снегу, она подолгу поводила носом. Своим красным языком все время облизывала острую морду. Ее сыновья рычали от нетерпения. Как тени, они мельтешили перед нею, перебегали друг другу дорогу и все ближе подступали к овце. Кроме запаха человека, волчица не ощущала никаких других признаков опасности, но вот и человечий дух пропал. Дамга медленно подступала к трупу. С вытянутой мордой, с поджатым хвостом, она была готова в любой момент отпрянуть назад. Обогнав мать, точно так же подходили к овце переярки, которых отделял от нее уже всего один прыжок.
Теперь запах мяса окончательно лишил ее сыновей рассудка. Оттирая друг друга* огрызаясь» они впились острыми клыками в овечью тушу. При этом каждый старался вырвать У другого из пасти уже оторванный шматок. Дамга наблюдала за ними с предчувствием, что все это плохо кончится. А переярки, совсем потерявшие головы от такого лакомства, продолжали жадно глотать свежее мясо. В темноте было слышно, как хрустят овечьи кости и урчат от удовольствия волки. Волчица вся тряслась, готовая вот-вот броситься вперед. Шаг за шагом она приближалась к трупу, рыча от страха и злости.
Затянувшаяся борьба с искушением озлобила ее до предела. Дольше Дамга не могла этого вынести. В прыжке она отхватила изрядный кусок мяса от туши, выдернула его из зубов своего сына и, давясь, с жадностью стала глотать уже подмерзшую свежатину. Ела волчица долго, не ощущая вкуса мяса, но когда острое чувство голода отступило, она почуяла необычную горечь в пасти. Тогда, прекратив жрать, она огляделась. Один из ее сыновей трясся всем телом рядом с нею. Дамга ткнулась в него мордой. Того повело в сторону. Его задние лапы подкосились, как перебитые. Он упал в снег и забился в конвульсиях. Чуть поодаль застыл на земле его брат.
Вздыбив шерсть от нахлынувшего на нее ужаса, Дамга собралась бежать. Вдруг сильная боль прорезала ей живот. Она сделала несколько прыжков, лапы ее заплетались. Ей хотелось бежать что есть мочи, но лапы, как чужие, не подчинялись. Зад заносило вбок, все мышцы сводило. Она кое-как дотащилась до леса и вошла в него, больно ударяясь о встречные стволы деревьев. Страшный огонь жег ей внутренности. Хватая пастью мягкий снег, она глотала его. Силы покидали волчицу. Ее крупное тело задергалось в судорогах, прежде чем беспомощно растянуться на снегу.
Светало. Сумерки в лесу рассеивались. В Дамге еще теплилась жизнь. Но своими желтыми угасающими очами она лишь смутно воспринимала окружающее — сливались в какую-то бесформенную массу деревья, размывалась граница между небом и землей. Мир, казалось, удалялся от нее и потихоньку исчезал из виду, хотя сама она пока оставалась на этом свете.