Больше я не интересовался ее судьбой. Как-то случайно услышал, что она вышла замуж. Вот и все… С тех пор я питаю омерзение к любому охотнику, который ценит в охоте только убийство, и при этом вспоминаю о той женщине, по чьей милости я остался холостым, по крайней мере еще на год…
Мой товарищ умолкает. Старый сторож смотрит на него рассеянно. Видно, ничего не понял. Собака по-прежнему сидит возле убитой косули и время от времени лижет ее потемневшую рану. Солнце начинает пригревать. Иней растаял. Легкий ветер колышет заросли векового леса. Кажется, что лес дышит. Внизу, по равнине, плывет похожий на пар редеющий туман, а напротив, под горою, белеют маленькие домики какого-то селения.
— Ну, nopal- говорю я.
Мы рубим жердь, на которой понесем косулю. Связываем ее длинные, уже закоченевшие ноги и трогаемся в путь. С неприятным звуком ломаются под нашими шагами смерзшиеся листья — словно хрипят от боли. Жердь прогибается под тяжестью косули, ее беспомощно повисшая мордочка ритмично раскачивается, а мертвые глаза бесстрастно глядят на нас. В их темных зрачках отражаются стволы деревьев и клочок голубого спокойного неба. За нами затихает шум шагов. Звуки исчезают в величественном молчании гор.
После охоты
© Перевод Н. Глен
Как-то раз после охоты на перепелов мы почувствовали такую усталость, что несколько километров пути до ближайшего села, откуда мы вышли утром, стали казаться нам бесконечными.
Августовская ночь застала нас неподалеку от реки. В буйно разросшейся кукурузе перепела водились во множестве, но высокие стебли и насыпи межей мешали стрелять, а убитую птицу трудно было находить. Ободренные вечерней прохладой и взбудораженные частой стрельбой, собаки носились вокруг, как безумные, и не слушались наших команд.
— Хватит на сегодня, — предложил мой товарищ. — Завтра по холодку, пока роса не высохла, с этих мест и начнем. А сейчас пошли в село.
— Почему бы нам не переночевать здесь? — сказал я. — Плащи защитят нас от влаги и росы. Разведем костер, а в той копне устроим себе отличные постели.
— Как хотите, — согласился товарищ.
Мы развели костер, зажарили нескольких птиц и после роскошного ужина приготовили себе ложе. Вытянувшись у тлеющего костра, мы молча наслаждались отдыхом. Охота с собаками на птицу — утомительное занятие, зато с каким удовольствием отдыхаешь после такой охоты!
Под клеенчатыми плащами, расстеленными на сене, еще чувствовалось тепло земли, нагретой за день жарким солнцем. От сырости, тянувшей с реки, запах сена и земли становился особенно резким и дурманящим. Наши собаки, расположившись вокруг костра, лениво помахивали своими короткими хвостами и, виновато посматривая на нас, вслушивались в угасающие звуки равнины.