Затем на смену радости пришло бессилие и отчаяние. Она не знала, что ей делать, как вызвать помощь. Это продолжалось до тех пор, пока она не нашла мобильный телефон Аларика, который — о чудо! — принимал сигнал. Несмотря на то, что Аларик лгал ей об отсутствии в горах телефонной связи, в тот момент она испытала лишь чувство облегчения. Через двадцать минут прилетел вертолет с медицинским персоналом.
— Возможно, он как-нибудь заглянет в архив, чтобы посмотреть, как продвигается наша работа.
Очевидно, коллега намекала на предыдущие визиты принца. В замке ходили сплетни о романе принца с сотрудницей архива. Тамсин научилась игнорировать любопытные взгляды коллег.
Но ведь Аларик приходил сюда только потому, что не доверял ей. После ее возвращения в замок наблюдение за ней прекратилось.
— Полагаю, у него есть более важные дела.
Она слышала, что принц Рауль проводит много времени в больнице у своего кузена. Несомненно, они обсуждают детали предстоящей коронации Аларика.
Из него получится отличный монарх. Она отчаянно пыталась игнорировать тот факт, что его коронация лишит ее последней надежды.
Тамсин посмотрела на часы:
— Думаю, мне пора закругляться.
Пройдя в свою комнату, она рухнула в кресло и долго просидела в нем, думая о своих отношениях с Алариком.
Все эти недели душой она была вместе с ним. Хватит ли ей духа снова с ним встретиться?
Тамсин резко вскочила на ноги. Она выполнила свой контракт и не станет его продлевать. Они найдут ей замену. Она покинет Рувингию, но в Англию не вернется. Еще до того, как она приехала сюда, ей предлагали работу в Берлине, а недавно ей звонила одна бывшая коллега и приглашала к себе в Рим.
Ей незачем оставаться. Чем скорее она уедет, тем лучше. Для начала она, пожалуй, проведет выходные в Риме.
Поможет ли ей новая обстановка залечить сердечные раны?
Неожиданно ее пронзила такая сильная боль, что ей стало трудно дышать. Но она отказалась признавать, что ее любовь к Аларику не пройдет никогда.
— Мой ответ по-прежнему «нет», — заявил Аларик, доковыляв до окна больничной палаты. Боль в ноге напомнила о себе, и ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать. — Я отказываюсь это делать. Мое решение окончательно. — Ему надоело изо дня в день слушать одно и то же.
— Думаешь, я был в восторге от договорного брака? — устало произнес Рауль. — Это твой долг, Аларик. Если ты принимаешь корону, то должен принять ответственность, которая к ней прилагается.
— Не говори мне о долге! — Аларик ударил кулаком по стене. — Я не хочу ничего этого. Я принимаю корону только потому, что меня, как и тебя, с детства учили, что долг превыше всего.