— О боже, а мы здесь в понедельник утром уже открываем летний сезон.
— В первые пару недель туристов будет не так уж много. Пока немногие просачиваются в город. Сегодня вечером ты уже увидишь некоторых туристов в «Лейдис-Хаус». В основном это богатеи из города.
Когда машина остановилась на мощеном развороте перед украшенным колоннами входом в гостиницу, Дженни почувствовала, что нервничает. Она поняла, что это место на самом деле гораздо более шикарное, чем оно выглядело с дороги; гостиница была похожа на представительный белый особняк, с широкой террасой, опоясывающей весь первый этаж; на одном конце — мощеный дворик с декоративными деревьями в кадках и открытым бассейном. Это место было явно предназначено для богатых посетителей. Оно не имело ничего общего с маленькими сосновыми домиками с вывесками «Гостиница», которых было так много в Харборе.
Они прошли в большой розово-золотой ресторан. На столиках стояли цветы и затемненные лампы, в центре находилась танцплощадка. Дженни увидела, что все занимают свои места, заказывают напитки, которые подаются на столики, болтают с друзьями, сидящими рядом, и танцуют, когда пожелают. Она с радостью заметила, что остальные девушки одеты так же скромно, как и она сама; кроме того, она узнала кое-кого из тех, с кем познакомилась в боулинг-клубе. Она болтала с Кэрол и Лиз, сидящими за соседними столиками, когда в зал вошло семейство Кэмеронов.
Наоми Кэмерон выступала впереди, как королева, за ней развевалось облако оранжевого шифона, бриллианты сверкали в ее ушах и на прекрасной шее. По сравнению с ней другие две женщины выглядели простушками, хотя они тоже были дорого одеты и украшены драгоценностями. Брюс Кэмерон следовал за ними с несколькими пожилыми мужчинами. Как только они сели, неожиданно появилась Грейс Ирвин и присоединилась к ним. На ней было короткое желтое атласное платье, которое оттеняло ее свежее лицо; она выглядела уверенно и самодовольно, видимо, это общество было для нее привычно. Внезапно Дженни почувствовала себя неопытной и неловкой. Она быстро повернулась к своим друзьям.
На возвышении появился оркестр, и Джад повел Дженни танцевать. Некоторые другие юноши тоже приглашали ее танцевать, разбивая их пару прямо на танцплощадке, что, очевидно, было здесь принято. Они просто говорили: «Простите» — и уже другая пара рук увлекала ее прочь. И все же это было забавно и весело, и, приказав себе забыть о Кэмеронах, сидящих в дальнем конце залы, Дженни наконец начала получать удовольствие от происходящего. Было так приятно читать восхищение в глазах Джада и ощущать легкие многозначительные пожатия его руки. Джад поощрял ее самолюбие, и она была благодарна ему за это.