— Анна!
От неожиданности Линда вздрогнула. Она резко обернулась и увидела Филиппа, смотрящего на изображение женщины, которую он обожал.
— Анна Бекли, ставшая впоследствии Анной Уорнер.
— Она была очень красивой, — прошептала Линда.
— Как ты, — спокойно согласился Филипп. — Не знаю, почему Джон отдал тебя в частную школу, а не взял с собой. Он очень любил свою мать.
— Люди иногда совершают странные поступки, — решилась ответить девушка, беспокойно глядя на него снизу вверх.
Может быть, отец потому и отдалил от себя дочь, что та была поразительно похожа на его мать? Не хотелось постоянного напоминания о пережитой боли. Уж Уорнер-то должен это понять. Разве он сам не отвез Робби подальше от дома по той же причине?
— Вот именно! — неожиданно резко отозвался Филипп на ее замечание о странных поступках людей. На мгновение его взгляд помрачнел, но потом лицо озарилось улыбкой. — Не смотри на меня как загнанный зверек, Линда. Я умею держать себя в руках. То, что произошло прошлым вечером, не есть продолжение моих многочисленных недостатков. Знаю, порой я бываю грубоват, вспыльчив, но ведь не это тебя тогда испугало, так ведь?
— Я… я уже почти забыла прошлый вечер, — смиренно солгала Линда. — Я волновалась за Робби. Ему действительно можно сюда приходить? Собственно, я согласилась сюда пойти лишь из-за этой картины. Робби… он сказал, что на чердаке есть портрет, очень похожий на меня. И я вспомнила, ты говорил…
— Ты действительно напоминаешь мне красавицу Анну, свою бабушку, — подхватил мужчина. — Значит, я так понял, поискам конец. И что ты теперь собираешься делать?
— Мне надо заниматься, иначе сентябрь застанет меня врасплох.
— Не смею тебя задерживать.
Он развернулся и направился к сыну. Линда провожала его расстроенным взглядом. Этот человек отлично знает, как причинить ей боль. Вконец расстроенная девушка медленно спустилась к себе в комнату и закрылась там на весь остаток дня.
Вечером все встретились за столом. Это была сущая пытка: Филипп холоден и исключительно вежлив, присутствие Робби лишь усугубляло общую неловкость. Девушка чувствовала себя очень неуютно.
Но всему приходит конец, и этой пытке — тоже.
Когда Линда вернулась в свою комнату, она почувствовала: что-то здесь изменилось. Она остановилась в дверях, оглядывая знакомый интерьер, и вдруг он неожиданности у нее перехватило дыхание. На стене, как раз напротив кровати, висел тот замечательный портрет! Только Филипп мог повесить его. Что двигало им? Какие чувства человек испытывал и какие хотел этим своим поступком подарить ей, Линде?