Путник прекрасно знал, что псы его ненавидят с того самого раза, как увидели его впервые. Тогда их ещё щенками держали за решёткой, тогда уже они издавали леденящий сердце вой, срываясь на яростные хрипы.
Путник демонстративно поднял один меч на уровень глаз, второй завёл за спину. Но псы не были настолько ослеплены ненавистью, чтобы бездумно ринуться в бой. Один из них, продолжая рычать, ступил вперёд и встрепенулся, хлыстнув хвостом по земле. Воин только запрокинул голову, не то удивляясь неторопливости своих противников, не то издеваясь.
Тот пёс, что продолжал осторожно обходить воина, молча ринулся вперёд, не обращая внимания на предостерегающий вой своих собратьев - ещё в прыжке он ощутил, как безжалостное лезвие рассекает горло, и второй меч тут же прорезается внутрь. Пёс неистово дёрнулся, пытаясь вцепиться в человека, но тот крепко давит сапогом на его кровоточащее горло, и в то же время меч прорывается к сердцу.
Но на то он и творение короля, чтобы так просто не издохнут перед этим человеком. Другие псы подаются вперёд, но тут же замирают, лишь приглушённый рокот вырывается из оскаленных пастей.
Воин вытаскивает меч из поверженного пса. Пока тот поднимается на лапы - идёт к своре и проходит мимо, не оборачиваясь. Мало кто из псов расступается, другие жадно ловят каждый человеческий шаг, но никто не смеет прикоснуться. Тот из них, что теперь зло ковыляет, капая чёрной кровью на согретую днём землю, протяжно воет в спину удаляющейся фигуре.
Этих тварей так просто не убьёшь. К тому же в планы путника не входило умерщвление творений короля. Ему было безразлично, как они относятся к нему. Ему нет нужды их бояться, случись так, что свора нападёт - он и тогда справится.
Путь его лежал на восток. Горный хребет Лакос - что опоясывал всю землю и отделял её от неизведанных краёв далеко за ним - сиял заснеженными вершинами, в лунном свете направляя путника. За долгие годы он привык смотреть на хребет как на старого друга. Здесь не было ничего более величественного, чем его кольцо. Вдоль всей линии изрезанного побережья этой земли тянулся Лакос. Его острые вершины дотягиваются до серых небес и скрываются в мрачных тучах, которые застилают небо. Обрывистые склоны настолько круты, что ни единому человеку не под силу одолеть их. Где-то в краю гор есть глубокие разломы, уходящие в неизведанные глубины земли.
Лакос великолепен, он вечен и незыблем, и всего один проход ведёт к прибрежной территории, защищённой войсками Арилина и Элиина, отчасти.