Наемник достал ПДА и прочитал сообщение. «Господи…» — вдруг сорвалось с его вмиг пересохших губ. Перед глазами все поплыло, голова мгновение закружилась от высветившегося на экранчике компьютера лаконичного послания сталкерской сети:
«Подземелия «Агропрома». Семецкий. Огнестрельные ранения»
— Это завод? — вполголоса спросил Комаров, глядя в бинокль.
— Да, — буркнул Тайга, дожевывая кусок хлеба, намазанный сверху сгущенным молоком, — Он самый. Окраина, тут были склады и автостоянка.
Комаров немного покрутил колесико прибора, настраивая резкость. Громадные корпуса заброшенных цехов, скелетообразные вышки и округлые пузыри баков газгольдеров смотрелись угрюмо и мрачно, наводя на мысли о каком-то инопланетном поселении на Луне или Марсе. «Росток» безжизненно замер, вдавившись в землю Зоны. Но Комаров уже знал, что первые бродяги, сталкеры уже неплохо разведали территорию вымершего промышленного гиганта, целые экспедиции охотников за ценностями и артефактами бродили по улицам завода-города, рыскали по цехам и складам, пробрались на железнодорожный узел, а также обнаружили то, что было когда-то настоящим полем аномалий.
Заброшенная автостоянка на окраине завода являла собой асфальто-бетонный пустырь, заполненная до сей поры массой замерших навеки ржавых остовов автомашин. Здесь, судя по следам, угнездилось несметное количество самых разных ловушек всех имевшихся типов. Продавленный бетон говорил о «плешах», опаленный и расплавленный — о «факелах», легко крошащийся в песок от несильного удара — о «разрядниках», почерневший — о «киселе» и «студне».
Наверное, у первых бродяг, увидевших все это великолепие, так и сжимались от жадности кулаки, когда люди думали о несметном богатстве из артефактов, происходящих из тех аномалий, но, увы, ничего от этого гипотетического великолепия не осталось.
В центре «поля чудес» обнаружилась здоровенная — метров шесть в диаметре и полтора в глубину — воронка очень странного вида. Асфальт тут не был выжжен или выкопан, а скорее уж продавлен чудовищной силой строго конусовидной формой, да плюс выглажен до зеркального блеска. В воронке лежал густой, антрацитово — черный песок, очень тяжелый, с круглыми шариками-зернами. Лабораторный анализ показал, что это вообще не поддающееся анализу вещество, совершенно не реагирующее ни на какое воздействие.
Комаров лично занимался исследованием (а лучше сказать, попытками изучения) песка, противоречащего вообще любым законам мироздания. Ни одно из веществ, известных современным химикам, и близко не имеет такой удельной массы, как черные крупицы. Песок не поддавался температуре в пятнадцать тысяч градусов, и даже не нагрелся, плевать хотел на самые сильные щелочи и кислоты, его не удавалось даже измельчить в пыль для порошкового анализа.