Наутро перед завтраком он собрался прокатиться верхом, никогда не изменяя своему правилу — ни в имении, ни в Лондоне.
Хибберт разбудил герцога ровно в семь, молча помог одеться. Нарушив молчание, герцог сказал:
— Хибберт, попробуй выяснить, почему граф Дорсет, ухаживавший за мисс Клэрибел, внезапно отказался от нее и женился на другой.
— Я сделаю все, что от меня зависит. Но старшие слуги держатся очень замкнуто. В других домах я ничего подобного не видел — нас кормят каждого отдельно, у себя в комнате… Странно это…
Герцог изумленно поднял брови.
Он хорошо знал порядки в аристократических имениях: протокол соблюдался в людской еще строже, чем в гостиной. Так, Хибберт, будучи слугой герцога, за столом сидел по правую руку от домоправительницы, если не присутствовали слуги королевского двора. А камеристка супруги — если бы герцог был женат, — по правую руку от дворецкого. Каждый слуга как бы наследовал ранг хозяина и хозяйки. Герцог Алверстод мог поменять гостей местами у себя за столом, желая их развлечь и давая возможность им общаться. Но в людской все оставалось незыблемо.
— Да, странно, Хибберт, — согласился герцог. — И все же постарайся, что сможешь, выяснить. Я еще не помню случая, чтобы ты не добился успеха, — добавил он, зная, что подобной похвалой пробудит в слуге еще большее рвение. Он не сомневался в результате: Хибберт обязательно узнает что-нибудь до понедельника, когда намечен отъезд из Стэмфорд-Тауэрса.
В общем-то он готов был уехать и в воскресенье вечером, но Люсьен умолял кузена остаться в Стэмфорд-Тауэрсе на три ночи. Взволнованно он просил:
— В наших с Клэрибел интересах, чтобы ты за это время принял решение.
Герцог рассмеялся:
— Ты его ждешь почти как приговора судьи — казнят тебя или помилуют.
— Именно так! Ты же знаешь: я мечтаю жениться на Клэрибел! — пылко ответил Люсьен.
Герцога охватило дурное предчувствие: да-а, нелегко будет с Люсьеном, когда он сообщит ему, что скорее увидит его мертвым, чем породнившимся с сэром Джарвисом Стэмфордом.
Итак, войдя после верховой прогулки в утреннюю столовую, он невольно подумал: а завтракала ли Хиона?
Появилась Клэрибел в ослепительно дорогом наряде, не шедшем ни в какое сравнение с серым платьем Хионы, из-под которого виднелись потертые носки стареньких туфель… Вряд ли Клэрибел не знает о существовании кузины на заднем дворе. И герцогу стало ясно: сияющие невинные глаза на свежем лице — одно притворство, желание соответствовать ожиданиям окружающих. На самом деле она другая.
Тем временем сэр Джарвис ничуть не сомневался, что герцог Валериан Алверстод наслаждается пребыванием в Стэмфорд-Тауэрсе, и детально распланировал очередной день.