С этими словами пленник завернулся в плащ и растянулся на траве, оставив орков обреченно играть друг с другом в гляделки. Самое противное, что сбежать, подобно наемнику Фрозинтару, они не могли — шаман Гротх был способен разыскать их где угодно и сурово наказать за ослушание.
Фрозинтар скакал на восток.
Под ним задыхался и ронял пену с губ уже третий конь. Первого, купленного в Эвларе, наемник безжалостно загнал, вымещая на безответном животном досаду и злость. Ярость его не утихла, даже когда конь пал. В сердцах несколько раз пнув ногой еще теплую тушу, Фрозинтар последовал дальше пешком, больше всего на свете мечтая пасть так же, как конь, и больше ничего не чувствовать — ни злости, ни горечи.
Второй конь — под всадником — попался ему несколько часов спустя. Фрозинтар одним ударом сшиб человека наземь, вскочил в опустевшее седло и был таков. Этот конь, уже прошедший некоторое расстояние, продержался меньше — через два часа его пришлось бросить еле дышащим на обочине дороги. И вот теперь — третий. Украденный в какой-то деревушке неказистый приземистый конек оказался самым выносливым и упрямо тянул вперед. Его наемник невольно щадил — покинув Эвларию и миновав северные окраины Предболотья, он только что вступил в Ничейную землю, где раздобыть нового коня было практически невозможно.
Конечно, не везде полоса Ничейной земли была достаточно широка — с каждым годом люди все больше и больше расширяли свои владения, захватывая новые участки девственного леса, распахивали все больше полей на месте вырубленных рощ, пускали скот пастись на заливные луга. В Паннории, Ирматуле и Кришталле действовал закон, сдерживающий человеческую экспансию в дикую природу — там даже заповедники основали, — но на северо-западе люди устроены по-другому. Когда Фрозинтар «начинал» свою карьеру наемника, полоса Ничейной земли здесь была почти в полтора раза шире.
И все-таки сейчас достать нового коня на смену этому, уже еле перебирающему ногами, оказалось невозможно. До границ с Радужным Архипелагом оставалось еще десятка три лиг. Там и можно было разжиться новым животным. И не слабой человеческой лошадью, а крепким, выносливым эльфийским скакуном, который вмиг домчал бы его до поместья-столицы Аметистового Острова.
Там наконец наемник получит свою награду.
Награду за предательство.
— Так, а куда нам дальше?
Орки остановились, переводя дух. Шагавший впереди эльф обернулся через плечо.
— Тут развилка, — объяснил он, указывая на три расходящиеся в стороны тропы. Две сворачивали к горам, к северо-востоку, третья резко отклонялась на запад.