Наместник покивал головой. Советник был прав. Рано или поздно ему пришлось бы задуматься о преемнике. Если Карадор действительно мертв, то им должен стать новый супруг его дочери. Правда, Каллирель тяжело больна. Она может скончаться, не успев произвести на свет третьего ребенка, наследника уже для Лаотора. Что тогда? Его род прервется и власть уйдет из Дома к другим? Эх, если бы у Келлегора был младший брат, а не сестра! И если бы сам Келлегор не был полукровкой!
— Я… подумаю над вашим предложением, советник, — промолвил лорд Калливар, отступая и потирая пальцами виски. — Вы… дадите мне время хотя бы до утра?
Лорд Лоредар еле сдержался, чтобы не расплыться в торжествующей улыбке. Быстро же сломался его соперник! Впрочем, он был не настолько сильным противником. В военном деле — да, ему не было равных. Но вот в мирной жизни и политических интригах нынешний Наместник оказался слабаком.
— Думайте, милорд. — Он поклонился, отступая на шаг. — Время еще есть. Тварь пока никак не проявила себя. Так что можно спать спокойно…
Собеседники раскланялись, прощаясь.
Фрозинтар, о котором они забыли, тихо ждал, но когда лорд Лоредар направился прочь, наемник вскочил с колен и бросился за ним вдогонку:
— Милорд!
— Чего тебе? — Советник быстро оглянулся и прибавил шагу.
— Вы обещали… Если я д-добуду д-доказательства смерти Карадора Шут-тника, вы вернете мне м-мою жизнь…
Лорд Лоредар посмотрел на протянутую руку так, словно впервые увидел стоявшего напротив него наемника.
— Ты рехнулся, — спокойно произнес он. — Луну с неба попросить не хочешь?
— Н-но вы обещали…
— Отстань! У нас сейчас другие проблемы!
Решительным жестом отстранив наемника, лорд Лоредар направился прочь, даже не заметив, какими глазами смотрит ему вслед Фрозинтар.
Пещера удивляла. Потрясала. Поражала воображение.
Собственно, назвать ее пещерой не поворачивался язык. Миновав недлинный узкий туннель, пленники вместе с конвоем оказались на небольшом скальном уступе, от которого вниз по склону, лавируя между обелисками и скульптурами причудливой формы (эдакий сад камней!), на дно огромной чаши, извиваясь, как змея, бежала ровная дорога. Сад (некоторые камни впрямь походили на деревья высотой в полтора-два человеческих роста) тянулся направо и налево, покуда хватало глаз, и постепенно пропадал в полумраке.
Дно «чаши» по контуру охватывала слабо бурлящая полоса лавы, дававшая сразу желтовато-алый свет и тепло. Вблизи, там, где к ней сбегала дорога, она была шириной примерно сажени три-четыре — точнее не определить из-за большого расстояния, — а вдали истончалась до ниточки.