Мастер Неар находился среди них, но почти не удивился, когда, дав знак выступающим прерваться, с места поднялся Наместник Калливар.
— Благородные лорды и леди, — промолвил он любезным тоном, — на нашем пиру присутствует знаменитый мастер Неар Рунопевец, известный на весь Архипелаг бард и менестрель! Сегодня он согласился усладить наш слух своим пением!
Особого мнения у менестреля в этом случае никто не спрашивал — раз вообще пришел на пир, значит, должен на нем петь. Удивление и возмущение вызвало бы, наоборот, пренебрежение его искусством — мол, сами пригласили и сами же не дали выступить.
Менестрель встал, отставив кубок с вином, поправил на плече лютню и вышел вперед. В голове было как-то удивительно легко и пусто — верный знак того, что песня вот-вот готова политься сама.
Артисты тут же расступились, отходя к стене, чтобы не мешать мастеру, — имя Неара Рунопевца действительно кое-что значило. Некоторые из гостей тоже развернулись вполоборота в его сторону, а кое-кто даже перестал жевать, что было знаком напряженного внимания. Самые большие ценители искусства сложили руки на коленях, приготовившись слушать пение.
Но если все глаза понемногу обратились к певцу, то сам он смотрел только на новобрачных. А точнее — на молодую женщину. Леди Каллирель сидела настолько безучастной ко всему, что поневоле хотелось ее расшевелить.
«А ведь она знает!» — обожгла молнией мысль. Что именно могла знать эта леди, которая уже несколько месяцев не интересовалась окружающим миром, осталось тайной. Но внезапно мастер Неар снял с плеча лютню, перевесил ее на грудь и, не тратя времени на то, чтобы подстроить инструмент, заиграл.
Мелодия полилась из-под пальцев с такой легкостью, словно он в последние дни наигрывал только ее. Так же легко и внезапно родились слова:
Однажды мы умрем —
Кто раньше, а кто позже.
Однажды мы умрем!
Как тает воск свечей.
Однажды мы умрем,
И пусть нас не тревожат.
Однажды мы умрем…
Зачем? Зачем? Зачем?
Зачем такая жизнь,
Которая не длится.
Зачем такая жизнь,
Похожая на сон?
Зачем она нужна,
Когда не пригодится,
Все то, что ты умел,
Все то, во что влюблен…
Однажды все пройдет!
Противны мы природе,
И нам однажды не
Придется выбирать!
Однажды все уйдет,
И мы уже уходим,
Поверив, что без нас
Наступит благодать…
— Нет!
Резкий крик оборвал песню и заставил всех гостей удивленно обернуться.
Еще минуту назад сидевшая на своем месте с отрешенным видом новобрачная вскочила с кресла. На бледных щеках ее двумя пятнами цвел румянец, глаза заблестели, лицо исказилось.
— Я… Простите, я не могу! — пролепетала она, обводя собравшихся затравленным взглядом.