— Это правда.
— А ведь мне шестьдесят лет!
— И вы не жалеете богатства?
— Нисколько.
— Я тоже полагаю, что не в богатстве счастие.
— Мало людей, которые так думают.
— А из Денвера нас другой кучер повезет? — спросил Чайкин.
— Другой. И дилижанс будет другой, и дорога другая — куда хуже, и индейцев чаще будете видать, и менять мулов реже, и ехать тише, и ночевать где придется… За Денвером перевалите горы и поедете потом пустыней… Безлюдная, мрачная страна… А в Денвере вы запаситесь провизией. Оно вернее будет! — прибавил мистер Брукс.
Солнце склонялось к закату. Вдруг впереди что-то зачернело и послышался гул. То буйволы пересекали дорогу.
— Ишь ты! — воскликнул по-русски Чайкин.
— Вы русский? — спросил кучер.
— Русский! — отвечал Чайкин. — А вы как узнали?
— По вашему восклицанию. Я знаю русских.
— Где ж вы их видали?
— А здесь… в степи.
— Как так?.. Разве здесь есть русские? — обрадованно спросил Чайкин.
— Есть. Они гонщики скота… Русских гонщиков предпочитают другим. Они всегда аккуратно пригоняют скот из Канзаса или из Ливенворта во Фриски… Там продают и возвращаются обратно. Хозяева очень ценят русских гонщиков скота… Честно делают свое дело и мужественно защищают от нападений индейцев.
— И много таких гонщиков?
— Человек пятьдесят.
— И давно они в этих краях?
— Давно, должно быть… У них около Ливенворта и своя деревня есть. И русские леди есть… Выписали из России.
Уже стемнело, когда дилижанс подъехал к станции. Это была небольшая ранча, одна комната которой любезно была предоставлена пассажирам. Желающим раздавали буйволовые шкуры для подстилки на ночь.
Чайкин поужинал вместе с мистером Бруксом и потом с радостью выпил две большие чашки горячего чая, который раздобыл Брукс от хозяина ранчи.
Затем Чайкин вышел из ранчи и несколько времени стоял в саду, всматриваясь во мрак ночи. Воздух был свеж. Близость сиерр, покрытых снегом, давала себя знать.
Кругом царила тишина. Только по временам раздавался протяжный вой.
«Волк бродит!» — подумал Чайкин.
Скоро он вернулся в комнату и, разложив на полу буйволовую шкуру, положил подушку и, покрывшись одеялом, заснул.
Когда с рассветом раздался звук почтового рожка, Чайкин быстро вскочил. Вставали и остальные пассажиры. Двое «молодцов Запада» посылали проклятия и ругательства, что их рано будят. Даже присутствие дамы не особенно стесняло их.
Чайкин вымылся на кухне и, вернувшись, с удовольствием увидел, как хозяин ранчи, молодой канзасец с продувным лицом и плутовскими глазами, ставил на стол огромный кофейник, горячее молоко, чашки, сухари, бутылки с ромом и блюдо с ветчиной.