Канзасцы после обильного завтрака отлично спали на свежем сене, положенном в фургон. Начинал поклевывать носом и Дунаев.
А Билль сидел молчаливый на козлах. Чайкин обратил внимание, что Старый Билль сегодня как-то особенно задумчив и серьезен, точно думает какую-то думу. И во время остановок на станциях и когда они обедали втроем, он не раскрывал рта и, казалось, становился мрачней и мрачней. Его седые брови совсем насупились, и на морщинистом лице было выражение чего-то жестокого и непреклонного.
Так прошло двое суток.
На третьи перевалили хребет Скалистых гор и к концу дня спускались в долину между склонов по узкому ущелью…
Канзасцы, видимо, были возбуждены и все посматривали в маленькие оконца фургона.
Наконец фургон переехал большой ручей, перерезывавший дорогу. Это место было особенно глухо и представляло собою как бы ловушку. Дорога тут сворачивала направо под острым углом, спускаясь в долину.
Эта местность и называлась Скалистым ручьем и пользовалась недоброю славой. Здесь часто «шалили» в то время агенты большой дороги, внезапно показываясь на боковых тропинках на своих степных лошадях и чаще всего в масках, чтобы не быть узнанными впоследствии людьми, ими ограбленными, при встречах в театре, игорных домах и отелях.
Дунаев в качестве гонщика скота и «капитана» знал это место и, предупредив Чайкина, следил за канзасцами.
Наши матросики увидели, какими удивленными стали вдруг их лица, оба заметили, как переглянулись они между собой.
А Билль как ни в чем не бывало, точно пренебрегая опасностью, тихо спускал фургон по крутому спуску, сдерживая лошадей.
— Как называется этот ручей, Билль? — наконец спросил один из канзасцев, нетерпеливый брюнет.
— Скалистый, сэр! — спокойно ответил Билль.
— Красивое местечко.
— Очень. Мы переехали Скалистый ручей и сейчас опять его увидим, как спустимся… Там местечко еще красивее.
Через несколько минут фургон спустился в начало долинки, и Билль, свернув с дороги, остановил лошадей близ широкого ручья, окаймленного в этом месте деревьями.
Несколько куликов и уток вспорхнули из-под лошадей.
— Не хотите ли отдохнуть здесь, джентльмены? Здесь недурно напиться чаю с ромом.
— Умно придумано, Билль! — весело сказал молодец со шрамом.
— Местечко действительно красивое! — подтвердил брюнет.
— А вы, Дун и Чайк, что скажете?
Те выразили согласие.
— Так выходите, джентльмены, а я распрягу лошадей… Дун! Вы мне поможете? А вы, Чайк, достаньте ведра, чтобы напоить лошадей.
Билль слез, а за ним Дунаев и Чайкин… Вылезли и молодцы, направляясь к ручью.
Когда Дунаев очутился около лошадей Старого Билля, тот шепнул ему: