Присмотревшись еще раз к носу, Березов вспомнил полковника.
— Вы не служили в сороковой дивизии на Дальнем Востоке?
— Непродолжительно. Из нее был откомандирован и спустя два с половиной года оказался в академии, — ответил Шталь, надеясь, что молодой полковник догадается, почему он так долго находился в командировке, как и комдив Соболев.
— Вы что-нибудь слышали о судьбе нашего комдива?
— Участвовал в Финской, в первые месяцы войны служил начальником штаба армии. Сейчас… в плену.
— Горько…
Разговор сам собой прервался, ибо он уводил в запретную зону. Возобновил его полковник Шталь:
— Я вызвал вас, чтобы познакомиться и поговорить с вами, сможете ли вы, учитывая вашу хромоту, съездить в командировку на фронт? Как ваша нога?
— Хожу, но нестроевым шагом.
— В командировке вам придется работать с боевыми документами. У вас большой боевой опыт, военные знания, и по ним вы сможете верно извлечь самое необходимое для слушателей.
— В принципе я согласен. Но я бы просил вас направить со мной и мою жену. Она военнообязанная. Дело в том, что мне надо делать разные перевязки укороченной ноги. Только она умеет хорошо делать это.
— Если она медик, думаю, в командировке она будет уместна. Но этот вопрос может решить заместитель начальника академии.
Командование академии не без усилий смогло выделить две машины для поездки преподавательских групп в Действующую армию. Березов попал в ту, которая направлялась на Брянский фронт. На выезде из Тулы машину встретил офицер штаба и провел ее к истоку степной речонки Зуши. Даже вблизи КП фронта преподаватели не сразу заметили что-либо отличное от окружающей местности. Управление и отделы были укрыты в балках и берегах речки так, что только по охране можно было догадаться, что вблизи расположен важный объект.
Машина остановилась — к ней подошел подполковник и, окинув преподавателей оценочным взглядом, сообщил:
— Командующий приглашает вас к себе на беседу.
Блиндаж командующего фронтом был встроен в берег так, что вход в него находился всего метрах в десяти от тощего истока Зуши. Вошли — генерал-полковник легко вышел из-за неказистого стола. Всего семь лет назад Попов блестяще закончил академию, получил назначение в Ленинградский военный округ, в котором через год пошли такие пертурбации, что он оказался его командующим. В начале войны возглавил Ленинградский фронт, но с образованием Главнокомандования Северо-Западного направления и после поражений, которые допустил Ворошилов, начались перестановки генералов по должностям, и Попов оказался на пассивной армии и всплыл только под Сталинградом, где успешно командовал 5-й ударной армией. За успехи в сражениях и опыт командования разными армиями доверили войска фронта. Выглядел спортивно, молодо, и ему было приятно предстать перед преподавателями академии в новом, очень высоком качестве. Однако эти преподаватели не походили на тех солидных и знающих, которые учили его. Значит, война выбила из академии все лучшее, и ей приходится обходиться теми, кого присылали в нее кадровики. Даже инвалида, что само по себе как-то не вязалось с представлением о командире, обязательно здоровом человеке, способном переносить любые тяготы строевой службы, тем более невзгоды на войне.