В пространстве от Тулы до средней Зуши, по берегу которой теперь проходил передний край, не то что гостиницу, уцелевший дом найти было трудно — противник, отступая от Михайлова-Рязанского к Орлу, сжег все, что могло стать теплым пристанищем для армий Голикова и Болдина. Генерал Гуртьев расположил свои полки и подразделения по балкам, заросшим дубравами. Они надежно укрывали личный состав от воздушных разведчиков и, в какой-то мере, от ветра и дождя. Сам генерал тоже расположился в палатке, но с удобствами — в ней стояла железная кровать, привезенный из Черни добротный стол и четыре стула.
Введя в палатку гостей, Гуртьев произнес:
— Вот мое жилище и рабочий кабинет. Обставлять лучше, когда бойцы и офицеры спят прямо на земле, как-то неудобно. Вы, наверное, голодны? В высоких штабах гостеприимство только для высоких.
— С корабля на бал… как-то неудобно, — возразил Березов.
— Бала не будет, а вот послушать московские новости хочется.
— У меня их немного. Ходить по концертам рана не позволяла, потом подготовка к преподавательской работе…
— Что накопилось у вас — для нас будет новостью. В связи с передислокацией с Калининского фронта сюда газеты получали от случая к случаю, радиоприемники не состоят у нас на вооружении. Должны подойти мои замы, и тогда обратимся к новостям. А пока, откровенно, не надеялся, что вы,
Николай Васильевич, не только останетесь в армии, но и на этом свете.
— Вероятнее всего, так бы и произошло, не прикрепи вы ко мне Тому. Спасла от гангрены, выходила после операции. Что касается строя… помогли дядя и мое академическое образование, чуть-чуть, наверное, и ордена.
Генерал повернул взгляд к Томе.
— Вы поступили, Тамара, по батюшке не знаю как вас…
— Дмитриевна.
— Мне можно попроще — Тома? У меня сыновья ваших лет. Один уже капитан, второй после окончания курсов младших лейтенантов едет на фронт.
— Могли послать письмо в округ, чтобы его направили к вам, — сказал Березов.
— Не решился. Поместить его в безопасном месте… стыдно. Да и есть ли оно в дивизии? Дурной снаряд всегда находит жертву. Так вот, Тома, вы поступили жертвенно, как настоящая русская девушка. Представится случай — награжу вас медалью или даже орденом «Красной Звезды». Получил такие права.
Тома удивилась не столько тому, что генерал может наградить ее орденом, сколько тому, что он назвал ее настоящей русской. Она — советская, а русская это же для анкет.
Молчание Томы озадачило комдива.
— Вы не хотите получить орден?
— Перед девочками носить его будет как-то неудобно, ведь ничего героического я не совершила.