— Итак, — говорит Саддам, — раз на вашем танке нет никаких опознавательных знаков, значит, вы шпионы. Дайте им по сигарете, парни, а потом посмотрим, найдутся ли у них какие-нибудь последние слова.
Похоже, все складывается чертовски печально, и мы с сержантом Кранцем не можем придумать, что нам делать дальше. Пытаться напасть на охрану нет никакого смысла, потому как ее там такая уйма, что из нас мигом сделают мелкое крошево. Мы даже не можем убежать, потому как это будет трусостью. А кроме того — куда бы мы, интересно, побежали?
К этому моменту Ден курит свою последнюю сигарету, а Сью начинает разрывать свою и есть. Должно быть, он решил, что это его последняя кормежка. Так или иначе, внезапно старина Саддам разворачивается, подходит к нашему танку и забирается внутрь. Через несколько минут он снова оттуда вылезает и орет охранникам привести к нему Дена и Сью. Следующее, что я понимаю, — это что вся троица уже в танке.
Выясняется, что старина Саддам еще никогда не бывал внутри современного танка и не понимает, как он работает. А потому он решил дать Дену и Сью отсрочку, пока они не покажут ему, как управлять танком.
Они какое-то время сидят внутри, а затем танк внезапно заводится. Башенное орудие начинает медленно поворачиваться, а его здоровенный ствол понемногу опускается, пока дуло вроде как не начинает смотреть прямо в лица охранникам. У тех на физиономиях появляются типа странные выражения, они начинают промеж собой болтать, а потом из динамика танка доносится голос Саддама, который велит им положить автоматы на землю и поднять руки. Охранники делают как велено, и как только они это делают, старина Сью выпрыгивает из люка и машет нам с сержантом Кранцем поскорей забираться в танк. Едва мы туда залезли, старина Сью поднял помойное ведро и выплеснул славную порцию говна прямо в рожи охранникам, после чего мы на полных оборотах стартуем. В пыли позади нас видно, как все охранники задыхаются, зажимают носы и машут руками, пытаясь развеять смрад.
Ден одной рукой ведет танк, а другой держит пистолет у виска Саддама Хуйсейна.
— Форрест, — говорит он, отдавая мне пистолет, — принимай вахту и хорошенько об этом сукином сыне позаботься. А если он сделает что-то не то, тут же вышиби ему мозги.
Саддам Хуйсейн смотрится совсем несчастным ублюдком — он матерится, орет и взывает к своему Аллаху.
— Мы должны заполучить малость проклятого горючего, иначе вся схема провалится, — говорит Ден.
— Какая схема? — спрашиваю.
— Доставить этого чертова песчаного засранца к генералу Шайскопфу, чтобы тот бросил его в тюрьму. Или, еще лучше, чтобы поставил его жопой к стенке, как он только что с нами сделал.