Сердце билось так, как будто девушка только что участвовала в соревнованиях по бегу и победила на короткой дистанции. Она волновалась, что они не узнают друга и затеряются в толпе. Стас обещал быть весь в белом, и Аленка стала напряженно вглядываться в идущих по полю пассажиров.
Стас, несший в руках небольшую дорожную сумку, действительно в светлых джинсах и белой рубашке, волновался еще сильнее Аленки. Сбывалась мечта всей его жизни. Далеко позади, за несколько тысяч километров остались дом и надоевшая бесконечными придирками жена, которая постоянно пыталась научить его жить правильно, жить, как все, жить не хуже, чем все. Под понятие «все» отчего-то подходили депутаты Государственной думы и олигархи, меньшее ее не устраивало. Стас вспомнил ее вечно недовольное выражение лица, капризную морщинку в углу губ, поморщился и отогнал прочь от себя неприятные воспоминания. Он давно бы развелся, если бы не ребенок, если бы не горячо им любимая дочка. И вдруг ему в глаза бросилась точеная, изящная фигурка, стоявшая с краю.
— Это ОНА! — Стас весь засветился от радости и протиснулся к ней.
— Ален... — Он протянул к ней руки, готовый обнять.
— Станислав... — Она не могла понять, что с ней происходит. Вот вроде бы тот, кого она ждала, но... на душе одинокая разноцветная кошка царапнула коготком, правда, потом успокоилась.
Им было о чем поговорить, им было о чем помолчать. Булочка изредка поглядывала на сидящего рядом Стаса и понимала, что она представляла его иначе. Телефонная и виртуальная версии одного и того же индивидуума сильно отличались от молодого человека, сидящего рядом с ней. Едва уловимое ощущение, которое трудно описать словами. Стас не заметил ее замешательства. С его точки зрения, все сложилось просто замечательно, правда, он запретил себе думать о том, что будет, когда через три дня ему придется возвращаться обратно.
Аленка затащила его пообедать быстренько в «Сбарро» и не приставала с неприятными вопросами до тех пор, пока они как следует не наелись.
— Скажи, ты правда женат? — Она долго тренировалась дома, произнося эту фразу с различными интонациями, и потому голос ее даже не дрожал.
Стаса второй раз за этот день опустили с небес на землю, правда, сейчас в переносном смысле этого слова, но от этого, увы, было не легче. Он откашлялся.
— Я развожусь, — сказал молодой доктор и спрятал глаза. — Наверное, развожусь.
Следующие три часа Аленка слушала про его семейные проблемы. Ей становилось все тоскливее, на душе скребли кошки, теперь уже не одна, а минимум штук пять. Тут Стас остановился и сбивчиво добавил, что все это полная ерунда, главное, что они встретились, но, к своему большому сожалению, не увидел в глазах девушки того энтузиазма, который переполнял его сердце.