Правда или последствия (Тор) - страница 4

— Сейчас же сними — или я тебя отведу к директору! — рявкнула Гунилла.

Сабина сняла наушники и положила на парту. До меня донеслась знакомая мелодия — итальянский певец, забыла, как его фамилия.

Гунилла открыла парту и выключила плеер. Потом взяла его и вернулась за учительский стол.

— Что вы делаете! Это мой плеер! — запротестовала Сабина, хотя прекрасно знала, что получит свой плеер назад, когда закончатся уроки. Такое случалось и раньше.

— Достаньте тетради по математике, сказала Гунилла.

Фанни подняла руку.

Фанни может возражать Гунилле, спорить с ней, Гунилла ей все прощает. Ведь Фанни отличница.

— Да, Фанни?

— А музыку дослушать нельзя?

В другой день Гунилла, наверно, включила бы магнитофон. Но не сегодня.

— Нет. Откройте одиннадцатую страницу.

Но ребят уже было не остановить. Теперь рукой тряс Эмиль.

— А рассказать, про что думал, тоже нельзя?

Гунилла вздохнула.

— И про что же ты думал?

— Ни про что, — ответил Эмиль, и все засмеялись.

— А кто-нибудь думал? — спросила Гунилла.

Руку подняла только Карин.

— Флейта звучала печально. Особенно в средней части. Как будто хочет чего-то и одновременно боится. Потом настроение стало более светлым. Жалко, что мы до конца не дослушали.

Теперь уже почти весь класс давился от смеха. Кроме Карин. Она была совершенно серьезна. Она играла на флейте в музыкальной школе и весной выступала на школьном празднике.

Тобиас замахал поднятой рукой.

— Можно я? Я!

— Ну, а ты о чем думал? — спросила Гунилла таким голосом, словно вообще не верила, что Тобиас умеет думать.

— Про комнату, где всё красное. Красные ткани, надувная кровать. В кровати голая девушка.

Мальчишки застонали от смеха, многие девчонки тоже. Мне, правда, смешно не было. А Карин покраснела, как помидор, казалось, того и гляди расплачется.

— Страница одиннадцать, — сказала Гунилла. — будем повторять проценты.

Зазвонил звонок с урока, все загремели партами. Гунилла велела нам отправляться во двор и не торчать возле класса.

Карин осталась сидеть на месте.

— Карин, пожалуйста, сотри с доски, — сказала Гунилла. — И полей цветы.

— Почему она всегда остается в классе? — надула губы Фанни. — Это несправедливо.

— В жизни не все устроено по справедливости, — отрезала Гунилла.

Я хотела догнать Сабину, но никак не могла обойти первоклашек, тоже спускавшихся вниз: мы занимаемся на самом верхнем, четвертом, этаже. Фанни с Сабиной опередили меня на половину лестничного марша.

Сабина меня не подождала, а ведь мы не виделись с начала лета. Она ничего мне не сказала, только попросила передать записку Фанни. Не спросила, как дела. Даже за письмо спасибо не сказала.