— Римляне полностью уничтожили все формы других языков, — ответил он.
Пока Антония размышляла над этим, они подошли к фонтану, расположенному в центре площади, и она с удивлением заметила процессию, быстро кружившуюся вокруг фонтана.
— Похоже, у них осталось достаточно сил бегать вокруг фонтана даже после обеда, — заметила девушка.
— Наверное, поэтому он и называется фонтан Сумасшедших. А ну-ка, давайте присоединимся к ним.
Он схватил ее за руку и, прежде чем Антония успела понять, что происходит, втолкнул ее в круг.
— Зачем нам это делать? — задыхаясь, воскликнула она. — Чтобы доказать, что мы сумасшедшие?
В ответ он улыбнулся и увлек ее за собой в еще более быстром темпе.
— Три круга, и все, — сказал он, когда они выбрались из кольца смеющихся, громко перекликающихся людей. — Теперь вы гражданин Губбио.
Когда ей удалось немного успокоить дыхание, она рассмеялась.
— Неудивительно, что он называется фонтаном Сумасшедших. Это действительно традиция — бегать вокруг него — или вы меня обманываете?
— Обманываю? — Толбот всем своим видом выражал преувеличенное негодование. — В самом деле, мисс Мид! Вы что, думаете, я так мало уважаю итальянские обычаи, что…
— Хорошо-хорошо. Я верю вам. А теперь скажите, что мне с того, что я стала гражданином этого города? Что я могу делать, а другие не могут?
— Честь принадлежать к прекрасному средневековому городу и все. Какая вы корыстная! Думаете, за это вам полагается мороженое или что-нибудь в этом духе?
Смеясь, она покачала головой. День просто создан для радости, и она была настроена получить всю причитающуюся ей часть наслаждения. До сих пор Антония не понимала, какой великолепный спутник Толбот, когда ему этого хочется. Он мог заставить древний город ожить, не прибегая к помощи путеводителя, мог забыть о своем положении и поддержать легкомысленный, наивный обычай.
Антония надеялась, что ничего из того, что она сделает или скажет, не испортит этот чудесный день, который она запомнит как Праздник свечей.
Поужинав в ресторане в центре города, Антония с Толботом пошли в парк полюбоваться на ряды колышущихся на ветру lampadini[5], заливающих все вокруг разноцветным сиянием.
— Сейчас будет еще одно шествие, — сообщил Толбот, — но на него нам не понадобится много времени. Мы просто постоим и посмотрим.
Улицы теперь были заполнены зрителями, ожидающими медленно приближающуюся процессию горожан, возглавляемую местным духовенством. На сей раз все участники шествия держали в руках высокие свечи и пели. Группы молодых людей, многие из них в национальных костюмах, несли разрисованные фигуры из прозрачных материалов: лодки, дома, замки, подсвеченные изнутри.