Я пожал плечами.
— Выжившая.
— Еще кто-нибудь жив остался?
Мы окинули взглядом жалкие останки каравана, рассеянные по ущелью. Все было тихо, никакого шевеления, если не считать пары оставшихся без всадников верблюдов, что бродили неподалеку, и лениво кружащих в небе стервятников. Других выживших было не видать.
Как и еще кое-кого: сбежавшего идумейского мага. Мне внезапно пришло в голову, что было бы неплохо притащить его в Иерусалим живьем. Соломону было бы интересно узнать из первых рук причины появления разбойников…
Девушка (которая так нас и не поблагодарила) восседала на верблюде, созерцая нас с Факварлом большими темными глазами. Я сухо сказал ей:
— Я ищу одного из разбойников, которые напали на ваш караван. Он сбежал по скале вон оттуда. Ты должна была его видеть. Не подскажешь, куда он девался, — если тебя это, конечно, не затруднит?
Девушка лениво указала на большой гранитный валун на противоположной стороне дороги. Из-за валуна торчали ноги. Я бросился туда — и обнаружил лежащего идумея. Из середины лба у него торчал серебряный кинжал. Аура серебра вызвала у меня тошноту; тем не менее я его потряс, на случай если он всего лишь в обмороке. Нет, без толку… Вот тебе и живой свидетель, которого я рассчитывал представить Соломону.
Я подбоченился и посмотрел на девушку.
— Твоих рук дело?
— Я — жрица храма Солнца из благословенного Химьяра. Демоны этого человека уничтожили моих спутников. И я должна была оставить его в живых?!
— Ну, было бы неплохо, если бы он прожил чуть подольше. Соломон наверняка захотел бы с ним познакомиться.
Несмотря на разочарование, я, помимо своей воли, посмотрел на девушку с уважением. Жрица она или не жрица, а попасть в бегущую мишень, не сходя с верблюда, — это очень и очень недурно. Хотя признавать это вслух я не собирался.
Факварл тоже разглядывал девушку, довольно задумчиво разглядывал. Он кивнул в ее сторону.
— Что она там говорит, откуда она?
Девушка услышала и срывающимся голосом сказала:
— Повторяю, о демоны, я — жрица Солнца и представитель…
— Из Химьяра она.
— А это где?
— В Аравии где-то.
— Великого и царственного рода правителей Химьяра! Я говорю от имени царицы и всего ее народа, и мы требуем…
— Понятно…
Факварл поманил меня в сторонку. Мы отошли подальше.
— Я вот что думаю, — вполголоса сказал он, — раз она не израильтянка, значит, запрет на нее не распространяется, верно?[50]
Я почесал бороду.
— Верно…
— А в стены Иерусалима она пока не вступила.
— Нет.
— Молоденькая, аппетитная…
— Эй, демоны! Я требую меня выслушать!
— Очень аппетитная! — согласился я. — И легкие у нее хорошие!