откуда вы явились. — Она подняла руку к небу. — Клянусь в этом перед богом Солнца, священной памятью моей матери!
Воцарилась гулкая тишина. Факварл нетерпеливо потер руки.
— Ну что, — сказал он, — давай ее сожрем!
Я колебался.
— Постой. Ты разве не слышал, что она сказала — она поможет нам обрести свободу!
— Ой, Бартимеус, да не верь ты ей! Ни единому ее слову. Она же человек. Существо лживое и коварное.
— Человек, да… но все-таки в ней что-то есть, тебе не кажется? Она мне чем-то напоминает Нефертити.[53]
— Никогда с ней не встречался, — фыркнул Факварл. — Я тогда, если помнишь, в Микенах обитал. Да и какая разница? Я голоден!
— Нет, мне кажется, надо повременить, — возразил я. — Может быть, она заступится за нас перед Хабой…
— Ты что думаешь, он ее послушается?
— Или перед Соломоном…
— Да ладно тебе! Кто ее к нему пустит!
Наверное, он был прав, но я все еще злился на Факварла за его давешние речи и оттого заупрямился.
— И это еще не все, — продолжал я. — Она ведь свидетель нашего сражения!
Факварл призадумался, но потом покачал головой.
— Свидетели нам ни к чему. Трупов будет достаточно.
— И она назвала нас «благородными духами»!
— Можно подумать, это имеет значение! — Факварл нетерпеливо рыкнул и шагнул было в сторону девицы, но я незаметно подвинулся, преградив ему путь. Он остановился, выпучив глаза, играя желваками.
— Вечная твоя проблема! — рявкнул он. — Опять размяк из-за человека, только оттого, что у нее длинная шея и стальной взгляд!
— Кто размяк? Я? Да я бы ее сожрал не глядя! Но ведь она может нам помочь, вот в чем дело! А твоя вечная проблема, Факварл, что ты не способен контролировать свой аппетит! Жрешь все, что видишь: девиц, вонючих букашек, погребальных бесов,[54] все что ни попадя!
— Погребальных бесов я никогда не ел!
— Ел-ел, могу поручиться!
Факварл тяжело вздохнул.
— Так ты дашь мне ее убить или нет?
— Нет.
Он с отвращением всплеснул руками.
— Постыдился бы хоть! Мы же рабы, не забывай — рабы людей, таких же, как эта девчонка! Вот они нам хоть когда-нибудь что-то хорошее делали? Нет! Строительство и битвы[55] — вот для чего мы им нужны, со времен Ура. И этому не будет конца, Бартимеус, ведь ты понимаешь? Мы с ними извечные враги, с ними со всеми, не только с волшебниками. Все эти безмозглые крестьяне, их плаксивые жены, их сопливые орущие детишки — они ничем не лучше Хабы и таких, как он. И эта девка из того же теста! Они бы с удовольствием, не раздумывая, швырнули бы нас всех в Бедственный Огонь, если бы им не было нужно строить новые стены, рыть новые каналы или убивать бестолковых людишек из какого-нибудь другого племени!