— Вы пианист? — спросила она.
— Нет, но мне всегда нравился звук этого инструмента. Время от времени я терзаю клавиши, пытаясь подобрать мелодию.
Когда он повел ее к ванной, она нежно улыбнулась в темноте.
Комната оказалась огромной. Сама ванна являла собой декадентский вызов утилитарному назначению помещения. Она была утоплена вниз, так что ее края были вровень с полом, и казалась вырезанной из цельного куска розового с дымчатыми прожилками мрамора.
Добрых полчаса Арианна лежала без движения, позволяя горячей воде изгонять из ее тела последний холод.
Наконец, собравшись с силами, она вынула из ванны пробку, и встала под душ. Вымыв голову, она вытерлась, оделась в до смешного большую одежду, которую Брандт аккуратно сложил на скамейке. Черный свитер висел почти до колен, она сбилась со счета, сколько раз подвернула штанины, пока ее ноги не выглянули наружу. И сколько она не затягивала пояс, брюки норовили соскользнуть с ее стройных бедер, и ей приходилось придерживать их рукой, пока она шла к камину.
Брандт сидел у очага. Хмуро взглянув на ее мокрые волосы, он резко сказал:
— Вам не следовало мыть голову. Еще не хватало простудиться. Подвигайтесь ближе к огню.
Она слишком устала, чтобы сопротивляться, и сделала, как он просил.
— Дело в том, что я не нашла фен… или расческу.
Проворчав себе что-то под нос, Брандт удалился, и вскоре вернулся со щеткой для волос и полотенцем.
— Положите полотенце на плечи. Вы тут все кругом намочите.
Он уселся в кресло и молча наблюдал, как она запускает щетку в длинные волосы, приподнимая пряди, чтобы поскорее высушить их. Но даже это легкое усилие быстро утомило ее, и рука со щеткой безвольно упала на колени.
— Вам нужно лечь.
Она виновато улыбнулась и посмотрела на лестницу.
— Спальни для гостей наверху?
— Нет. Единственная кровать там — моя.
— Такой большой дом, и в нем нет ни одной лишней спальни? — нахмурилась она.
Его глаза потемнели.
— Меньше всего на свете мне в этом доме нужны гости. Вы будете спать на кушетке. Я принесу постель.
Он исчез наверху, и Арианна притихла, уязвленная его словами. Зачем он напоминает ей, что она непрошеный гость в этом доме?
— Я постелю, — сказала она, когда Брандт вернулся с простынями, подушкой и одеялом.
— Вы даже причесаться толком не можете.
Он взял из ее ослабевших пальцев щетку и принялся безжалостно раздирать влажные пряди.
— Ой! — вскрикнула она, схватившись за голову. — Я сама.
— Не дергайтесь. Такие космы долго не высохнут, а вы не можете лечь с мокрыми волосами. Я не стану нянчиться с вами, когда вы схватите воспаление легких.