— Юрик, что там? — Алена дернулась и глаза ее раскрылись еще шире.
— Ничего… Это тени, просто тени от тополя. Завтра утром я тебе покажу.
Возвращаясь к кровати я старался, чтобы Алена не заметила моих рук. Впервые в жизни они дрожали…
Бессонная ночь сделала свое дело: наутро вид у нас был, как говорится, бледный, вдобавок у меня болела голова.
— А вы ночью не спали. — Вместо «с добрым утром» выпалила Наташка, возникая над соседним забором. — Зря!
— Жутковато тут у вас… — шевельнула бровью Алена.
— Да ну! Главное, ничего не бойтесь. Ничего с вами не случится.
— Наташенька, милая! — взмолился я, — если ты что-то знаешь, объясни нам! Что же тут творится по ночам?
— По ночам у нас все спят и вообще ничего не происходит. Как всюду. — Уверенно заявила она. Вот и весь сказ.
Был еще один не понравившийся мне эпизод. В правлении у стены валялся ватманский лист с отпечатками каблука.
— А это у вас тут что? — поднял я его с пола. Это была карта реки Соти, вся испещренная красными точками.
— Статистика несчастных случаев, — ответил Петр Семенович, — только можете ее сразу выбросить.
— Ничего себе… — Для указанных двух лет количество утопленников было великоватым даже для крупного курорта. — Что ж это за речка у вас такая?
— Речка как речка.
— Дно, что ли нехорошее? Или подводные течения?
— И дно нехорошее, и течения тоже, только все это не важно.
— Как же неважно? — я специально поддразнивал его в надежде, что он проговорится.
— А так. Купайтесь себе на здоровье, а на карту эту плюньте.
— У вас что, подозрение, что этих людей кто-то… скажем, помог утонуть?
Лицо Петра Семеновича приняло страдальческое выражение.
— Я вам сказал, плавайте, как хотите, и об этом не думайте!
— Но все же? — настаивал я.
— Если хотите, то можете считать, что так. Помогли.
— Петр Семенович, пожалуйста, скажите честно, что здесь происходит?
— Да ничего, — на Петра Семеновича было жалко смотреть, — сказано: не бойтесь!
Я посмотрел на его ссутулившиеся плечи, на глаза, которые он старательно уводил из-под моего взгляда, и отстал.
Дома меня ждал сюрприз: на столе горкой высились грузди, мои любимые грибы. Алена с Наташкой сидели за столом и соскребали случайные хвоинки. Густой грибной дух стоял в комнате, смешиваясь с запахом жареной в подсолнечном масле картошки. Я как раз слышал идущее от плиты звонкое, взрывное бульканье кипящего масла. Было это настолько приятно и созвучно моему простому пониманию уюта, что я чмокнул Алену в щеку. Увидев это Наташка расхохоталась и подняла вверх большой палец — «класс!», а потом подмигнула, встала, отложила перепачканный ножик и объявила: