— Мои эмоции здесь ни при чем! — Она резко вздернула подбородок. — Ты сам во всем виноват! — Отрывистые слова так и резали воздух. От негодования Джоанну трясло, как в лихорадке. В голосе звучали ледяные нотки.
— Слова, слова… Что они в устах женщины? Лишь шелест ветра в темноте.
В наступившем молчании оба упорно избегали смотреть друг на друга.
— Итак… что же мне с тобой делать?
— Пойди на компромисс, — осторожно попросила Джоанна.
— С тобой, да? — Его надменно-красивое лицо было создано для того, чтобы выражать презрение, и прекрасно справлялось с возложенной на него задачей.
Даже непредсказуемые перемены в его настроении влекли девушку к нему.
— Ник, пожалуйста, — еще раз шепотом взмолилась она.
Он долго тянул время, измеряя ее беспощадным взглядом.
— Ты должна иметь в виду, моя маленькая прелестница, что мужские желания иногда выходят за рамки еды и питья. И ты, кисонька, не властна над этими «иногда».
Потрясенная услышанным, Джоанна зажала рукой дрожащие губы.
— Думаю, мужчина с твоим неотразимым обаянием встречает не много отказов.
— О да! — искренне забавляясь ситуацией, хохотнул Ник. — Потом не говори, что я не предупреждал. Здесь у тебя все шансы влипнуть в историю.
— Тебе не кажется, что ты слишком пессимистично смотришь на вещи? Детально перечислил все мои недостатки и забыл упомянуть о достоинствах. Между прочим, я веселая, добрая, прекрасно печатаю и готовлю лучше, чем все вы, вместе взятые. Этот кофе — настоящая отрава.
— Вот так рекомендация! — Ник презрительно фыркнул и полез в карман за сигаретой. Чиркнула спичка, и его темные брови и ресницы осветил тоненький огонек, заиграв на бронзовых от загара скулах. — Кстати, совершенно неверная, как минимум, в одном пункте. — Он выпустил в воздух полупрозрачную струю дыма. — Давай-ка прекратим дурачиться.
— «Дурачиться»! — возопила Джоанна. — Да я никогда в жизни не была серьезней!
— Куда как умилительно! — Тон его голоса резко изменился. — Почему, черт возьми…
Дверь за ними с грохотом распахнулась, и Ник замолчал. Оба моментально обернулись. Пригнувшись, в кубрик спускался Брайан. Темные волосы беспорядочно растрепаны ветром, глаза напряженно прищурены, на подбородке темная щетина.
Увидев сестру, Брайан застыл как вкопанный. Впрочем, удивление вскоре сменилось тревогой, и он произнес не своим голосом:
— Господи, Джоанна!
Джоанна бросилась к нему:
— Прости. Я не хотела причинить вам беспокойство. Я все думала о том, что обычно говорит отец: «Риск — благородное дело». Брайан, я хочу с вами.
Ник не выдержал и расхохотался саркастическим смехом: