Я молча глядел на нее, соображая, что бы это могло значить. За квартиру у меня было уплачено, и раздражаться ей, казалось бы, нет никаких причин. Быть может, ей не терпится сообщить мне какие-нибудь скверные новости? Я стоял, ожидая Бог знает чего, но услышал то, что не могло мне и присниться.
— У вас гостья, — сообщила миссис Джекис. — Юная особа. — И не дав мне опомниться, добавила: — Хорошенькие дела, нечего сказать…
Презрительно фыркнув, она круто повернулась и проследовала в гостиную, всем своим видом давая понять, что умывает руки.
— Она ждет вас наверху. — Это была последняя информация, которую выдала миссис Джекис, прежде чем прикрыть за собой дверь.
Не зная, что и подумать, я медленно поднимался по лестнице. В этом городе некому было ко мне прийти, некому меня ждать. И однако какое-то шестое чувство нашептывало мне то, во что я боялся поверить.
Да, это была Дженни. Она не раздеваясь сидела в старом кресле перед мольбертом, сунув руки в муфту, лежащую на коленях, и с первого взгляда было видно", что она снова подросла. Наши глаза встретились, и она, несмело улыбнувшись, проговорила:
— Я подумала, может быть, вам хочется, чтоб я пришла.
Я суетливо расталкивал по ящикам разбросанные повсюду кисти, банки, тюбики с красками, пытаясь навести хоть видимость порядка, а она все так же сидела в кресле, прямая и чуть скованная в своем сером пальто и круглой меховой шапочке. Сидела и внимательно оглядывала комнату, которую, конечно же, успела осмотреть и до моего прихода. И следя за ее взглядом, я будто впервые с такой режущей взгляд отчетливостью видел обшарпанную мебель, пыльные стены, холсты, грудой сваленные в углу, незаправленную постель со старым одеялом, распахнутый стенной шкаф, набитый эскизами, набросками, всяким хламом вперемешку с мятой одеждой, — все это убожество, с которым давно свыкся, просто не замечал, — я вдруг, словно прозрев, увидел ее глазами. И, наверно, догадываясь о моих мыслях, гостья поспешила на помощь.
— Я никогда еще не была в студии художника, — сказала она. — Здесь так интересно.
— Руки не доходят прибраться в этой конуре, — пробормотал я, ставя на газ чайник, в котором еще оставалось с утра немного воды.
— Да, — согласилась Дженни, — прибраться здесь не мешает. — Она встала, сняла пальто и шапочку и, аккуратно сложив их вместе с муфтой на стуле, проговорила:
— Ну, передника у вас, конечно, нет… А чем стирать пыль?
— Чего это ты вздумала! — запротестовал я. — Потом я сам…
Но остановить ее было уже невозможно. И, порывшись в стенном шкафу, я протянул ей все, что смог отыскать — полотенце и большой чистый носовой платок. Дженни тут же превратила его в головной, завязав под подбородком, точь-в-точь как это делают женщины на Кейп-Коде, и, встав посреди комнаты, еще раз оглядела ее, словно генерал поле предстоящей битвы.