— Эйс восхищался бы любым, кто понимает толк в компьютерах.
— Или любым, кто стал бы тратить на него время, после того как мальчишка залез в его машину?
Джек иронически на нее глянул.
— Да, может, мне стоило оттащить его в ближайший полицейский участок. По крайней мере, тогда он бы не распускал свой язык.
— Ну, если послушать Эйса, то это не в твоем стиле.
— Не в моем стиле?
— Твой стиль — защищать Эйса...
— Послушай, Кэти...
— ...И подавать руку помощи всем мальчишкам, которые сбились с пути истинного.
Джек откинул голову и прикрыл глаза.
— Я просто отдаю свой долг. Эйс, наверно, рассказал тебе и об этом.
— Пожалуй, дело не только в долге. Думаю, что ты действительно заботишься об этих мальчишках.
Джек повернулся к ней. На него глянули глаза, в которых было любопытство и сочувствие, но не осуждение. И еще в ее взгляде сквозила такая мягкость и теплота, что поразили его в самое сердце. И ему захотелось говорить с ней, рассказать, как все было. И что он при этом чувствовал.
Но он подавил в себе это желание. Он хотел ее теплоты и страсти, хотел ее испанского шепота, и это уже само по себе было очень опасно. Так что же, хотеть еще и ее участия? Это было бы уже полным безумием!
— Не вбивай себе в голову, будто я какой-то герой. Я поймал нескольких ребят, пытавшихся залезть в мой грузовик, и в моих же собственных интересах было придумать для них другое занятие.
— Ты мог просто сдать их полиции.
— Ну, знаешь ли, иногда обращение к властям не есть быстрейший путь к справедливости.
Катерина нахмурилась, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение.
— Но ты ведь стал на праведный путь, не так ли? И не решился бы делать заявление, что кодекс поддельный, лишь бы выставить тетю виновной и самому спасти шкуру?
— Черт с ним со всем, Кэти.
— Что?
Боже, безопасного способа ответить на ее последний вопрос не существовало. Значит, на него просто не следует отвечать. И точка.
— Слушай, — сказал он, — давай не будем усложнять, ладно? Просто проведем в этом отеле ночь и разыграем маленькую комедию, чтобы тот человечек с излишне подозрительным характером и его подручные расслабились. Нам обоим это здорово поможет, так и знай. Ну что, тебе понятно?
— Ну, это только кусочек истории.
— Да, единственный кусочек, что тебе по зубам.
Катерина наклонила голову, чтобы скрыть обиду. Джека пронзило чувство сожаления, однако что еще оставалось ему делать? Он должен был держать между ними необходимую дистанцию.
— Что ж, твоя вера меня окрыляет, мистер Джибралтар.
— Джек! Зови меня Джеком, дорогая. Мы же любовники.