Тут зароптали женщины в отряде Мирбека, многие из которых сами были когда-то матерями и по разным причинам остались без детей. Желая отстоять ребятишек «чужаков», которых могла постичь та же участь, что и детей постарше, бабы рассчитывали, что жажда Мирбека достаточно утолена и тот снизойдет до их просьб. Однако, вступаясь за детей, поселенкам не было смысла спасать от насилия вероятных соперниц — женщин и девочек-«чужачек». Их телами, представлявшими лакомый кусочек, а также кровью их они намерены были откупиться за каждого уцелевшего ребенка.
И вот гигант, выслушавший их просьбы, кинул безразличный взгляд на ребятишек, грязных, до смерти напуганных.
— А чем кормить их изволите?! — крикнул он и, схватив первого попавшегося малыша, занес его над костром, намереваясь бросить в огонь. И, видя расширенные от ужаса глаза одноплеменниц, захохотал.
— Забирайте! — он швырнул им ребенка. Нагнулся за следующим и вдруг заметил Тихона.
— А, пришел в себя?!
Как и раньше, от Мирбека пахло горелой травой. Но не только. Если возможно почуять запах жестокости, то сейчас Тихону казалось, что Мирбек источает зловоние.
— А ты живучий! Я-то думал, ты сдохнешь, когда тебя Марат камнем по башке пригладил… Да, Марат, Марат. Это тебя удивляет? Он у меня на овечьем молоке быстренько поднялся, в ножки кланялся, спасибо говорил, что научил уму-разуму.
— Эй, Марат!
В подошедшем человеке Тихон действительно узнал Марата. Тощий и бледный, может быть не до конца еще оправившийся после избиения, он все же сумел нанести хороший удар. Что-то происходило в душе Марата. Он прятал от Злотникова взгляд и явно испытывал желание убраться куда подальше, но не смел перечить хозяину.
— Меня ничто не удивляет, — сказал Тихон, поворачиваясь к Мирбеку. — Но вот вопрос: где ты пропадал все это время?
— Не твое дело! — огрызнулся гигант. — А вот меня кое-что удивляет.
Мирбек склонился над ним.
— Почти никто из семьи Амантура не уцелел. Сказали мне, тебя Нурали уже раз пытался убить. Теперь — Марат. Откуда в тебе столько живучести? Заговор знаешь? Силы шайтан дал? Да? Другой бы скопытился, а тебе хоть бы что.
Тихон молча всматривался в его злобные глаза.
— Шайтан дал сил, точно! — словно зная, о чем говорит, с уверенностью кивнул Мирбек. — Но ничего, я твоей кровушки напьюсь! Вырежу у тебя сердце и сожру его. Поделишься всем своим умением…
Злотников усмехнулся. Ему нечего было терять.
— А как же Аллах? С каких это пор он благословляет людоедство?
Глаза Мирбека сверкнули.
— Это тебя, гнусь, не касается. Я сам себе Аллах! Будем сегодня резать барашка, — проскрежетал он. — Тебя резать…