— Албаста хотела украсть Сармата! — сказала девчонка, показывая на Тихона. — Он спас нас!
— Мы слышали, как дети кричали о чудовище! — проголосил тип сверху.
— Он прогнал ее! Он спас Сармата! — крикнула девчонка, словно пыталась защитить Злотникова от возможной расправы.
— Зачем ты врешь?! Никому еще не удавалось спугнуть демона! — произнесший эти слова человек был значительно выше Тихона, коренастый и кругломордый, с густой всклокоченной шевелюрой — такому и шапки зимой не надо. Похоже, он был здесь главный, так как после его слов к остальным вернулась мрачная уверенность, и они снова двинулись к Злотникову. Всего пять человек, включая желтушного типа, что маячил над склоном.
Черт их знает, что у этих дурней на уме. Но Тихону было жалко очков, и он снова крикнул:
— Я же просил: осторожнее! Найду свои стекла, потом поговорим!
Он смотрел на косматого неотрывно и прищурившись. Это придавало его взгляду особую твердость, и косматый не выдержал. Повернулся к своим и скомандовал, чтобы помогли в поисках.
— Только не растопчите! Я за них десять ящиков тушенки отдал! — приврал Тихон.
Вранье подействовало. Дурни зашептались, а тип, что стоял наверху, начал осторожно спускаться вдоль борозды, цепляясь взглядом за каждый камень.
— Нашел!!! — первым завопил он спустя минуту.
Поднимаясь к нему, Тихон еще сильнее прищурился, стараясь разглядеть предмет в чужих руках. Это и в самом деле были его очки. Что удивительно, почти целые, если не считать немного загнувшихся дужек на переносице.
Поселенцы, что вели Тихона в свой лагерь, не производили впечатления миролюбиво настроенных. Он ощущал себя взятым в плен странником, личная свобода которого недоступна пониманию этих людей, ведь они не захотели просто уйти и оставить его одного. Хотя он просил. Конечно, можно попытаться убежать, но смущает оружие. Автоматы у них старенькие, а вдруг хорошо стреляют?
И потому он покорно шел вместе с ними. Нагибался, пролезал, карабкался, если нужно было преодолевать завалы, образованные естественным разрушением не до конца уничтоженного войной города. Природные силы повредили былую ровность линий, источили бетон и разъели металл, грозя до конца уничтожить все, что создано было руками человека. На что не хватило сил в тротиловом эквиваленте, довершали вода, ветер, солнце и холод.
Отсутствие ярких красок не удивляло: пейзаж унылый, серый. Одни стены и дыры. Дыры и стены. Мутное небо вечно прячет солнце, и почти нет травы. Бурая полынь, да и та вся в пыли. Камни, обломки бетона — повсюду. В пустых глазницах разрушенных домов гудел ветер. Верхушки зданий осыпались, и невозможно определить, сколько этажей погребено под завалами. Стойкий своеобразный душок царил над местностью. Вероятно, из-за протухшей в бетонных коробах дождевой воды.