— А ты ешь, сынок, ешь, — сказала старуха. — Не обращай на меня и на этого идиота внимания.
Когда все, помолившись, присоединились к трапезе, Тихон зачерпнул из котелка, стараясь, чтобы это не выглядело жадно. То была каша с мясом. Немного пригоревшая, но до головокружения вкусная. Хотя голод требовал жевать быстрее, он не поддался, стал наслаждаться едой, растягивая удовольствие.
Утолив первый голод, он не преминул рассмотреть сидевших у очага людей. Из взрослых, помимо старика, горбоносой старухи и уже знакомой Рахат, жены Амантура, здесь были еще две женщины. Возможно, сестры или другие жены Амантура (приверженцы ислама в Резервации давно не придерживались светских законов). Кроме них, Амина и две очень похожих друг на друга девочки помладше — лет шести и четырех. И Нусуп — единственный мальчишка.
Судя по всему, не такая уж патриархальная семья, если за трапезой отсутствовал глава семьи — Амантур. И только Тихон о нем подумал, как косматый хозяин очага возник в дверном проеме. Он первым делом схватился за канистру с водой. Тряхнул, она оказалась пустой.
— Нусуп, ты не принес воды, как я просил?! — прорычал он.
— Я еще не наелся! — с набитым ртом пробубнил Нусуп.
— А я тебе сегодня не драл уши!
Подросток нехотя отвалил от еды. Поглядывая на женщин, ожидал, видно, что кто-то вступится за него, но таковых не нашлось.
— И чтобы не играл с мальчишками!
— Слушаюсь, отец! — проворчал паренек.
Амантур хотел дать ему затрещину, но тот успел скрыться в коридоре.
— Паршивец… — проворчал хозяин. Женщины расступились перед ним, он взял младшую девочку к себе на руки и сел на пол вместе с ней.
— Ку'сай… — пролепетала она.
— Спасибо, дочка! Бисмилляхи… — произнес Амантур и губами принял из ее ладошки кусок мяса, облепленный кашей. Прожевал и отер усы.
— Нусуп совсем от рук отбился, сколько ни лупи! — сказала женщина, сидевшая рядом с Рахат. — Сегодня зачем-то поперся в развалины и увел за собой других. Амину уговорил.
— А ведь она была не одна. С Сарматом… — добавила Рахат.
Амантур, жуя, что-то промычал недовольно, но обе не вникли в угрозу.
— И Амина туда же, — вновь начала первая, — Но та хоть чужой крови, понятно, откуда…
— Дай поесть, женщина! — рявкнул Амантур, изрядно напугав обеих, и дальше все ели молча.
Тихон ощутил, что его начинает клонить в сон. С этой минуты все казалось не настоящим. И очаг, и сидевшие у дотлевающих углей люди. И холод с улицы, что сквозь дыру проема начинал вливаться в комнату — тоже не настоящий…
* * *
Похоже, он действительно уснул, так как очнулся от того, что кто-то потряхивал его за плечо.