Бренниган часто вспоминал утро того рокового дня, пытаясь обнаружить признаки трагедии в словах и поведении Белинды, он уже многократно проанализировал все свои поступки, раздумывая, что бы могло спровоцировать ее уход, но ничего не приходило на ум. Все было как всегда. Возможно, это «как всегда» и сгубило его семейную жизнь, решил в итоге Ной. Но ничего нельзя было уже вернуть.
И он не знал, как относиться к сведениям о том, что тесть с тещей принялись активно разыскивать три года спустя свою дочь. Он не знал, что послужило толчком к подобному поступку, насколько это осмысленно ими обоими. Тем более что из-за этого начинания Питера и Джен у Тимоти вновь появилась надежда обрести потерянную мать. И эта надежда могла закончиться для мальчика очередным разочарованием, очередным нервным срывом.
Ной был не на шутку озадачен всем случившимся. Он не желал очередных сюрпризов. В его жизни хватало драматических неожиданностей. Он уже перепробовал всякие стратегии воспитания детей и взаимоотношений с окружающими людьми. Ничто не дало благих результатов. Он решил больше не миндальничать ни с посторонними, ни с собственными детьми.
Ему хотелось почувствовать наконец уверенность. Он готов был любить свою супругу до последнего вздоха, но ее больше не было с ним. Ной желал своим детям только самого лучшего в этой жизни, но не мог пустить их взросление на самотек. Он решил затянуть гайки в своей судьбе, вступив в новую суровую фазу борьбы за лучшую жизнь для своих детей.
— Спать! — сухо скомандовал Ной Бренниган и, убедившись, что его команда выполнена, уединился в своем рабочем кабинете.
— Должен признаться, Дженни, что не был с тобой до конца откровенен во всем, что касалось ухода Белинды и моего переезда сюда… И время, которое я, благодаря твоей помощи с детьми, хотел якобы потратить для работы, я частенько использовал, надеясь отыскать свою жену. Ты была права в том, что я не готов смириться с ее исчезновением, и Тимоти обоснованно обвинил меня в том, что я должен был, но не смог или, как он считает, не захотел предотвратить. Я чувствую, что обязан выяснить, что же стало с моей женой, — запальчиво произнес Ной, придя к Дженнифер, когда страсти, вспыхнувшие в доме из-за долгого отсутствия Тимоти, наконец улеглись.
— Ты не должен мне ничего объяснять, Ной. Все, что касается присмотра за Сциллой и Роуди, — это моя работа. А то, что ты с такой ответственностью и самоотверженностью делаешь для своей семьи, для своих детей, — достойно уважения. Я никогда не стану осуждать тебя. Если бы я оказалась на твоем месте, уверена, что поступала бы точно так же, — сдержанно произнесла Дженнифер Марч.