Бет помедлила у двери. Почему-то ее одолевали тревожные мысли. Панику вызывала сама перспектива остаться в этом доме еще на несколько недель. Чем дольше ей приходилось здесь жить, тем труднее было возвращаться к строго деловым, официальным отношениям с Джеймсом Феннером.
Медленно открыв дверь, Бет тихо прикрыла ее за собой. В прихожей горел свет. На кухне и в комнатах темно. Значит, он уже лег спать. Вешая пальто, Бет вновь ощутила запах духов Джулии.
Она словно окаменела, желудок свело судорогой. Какая же она наивная дурочка! Как же она не подумала, что Джеймс и Джулия все еще могли быть в квартире?
Молча Бет прошла через холл мимо двери его спальни, стараясь смотреть только вперед. Проверив Тимми, она быстро направилась в свою комнату. Машинально переодевшись, скользнула под одеяло и выключила свет. Было холодно. Крепко обхватив себя руками, Бет уставилась в темноту.
— О, Тим, дорогой, в чем дело? — умоляюще спросила Бет, озабоченно глядя в красное сморщенное маленькое личико. Она ходила по комнате и укачивала его, пытаясь успокоить.
Подавив зевок, Бет посмотрела на часы — половина второго ночи. А казалось намного больше. Она, должно быть, уснула в тот момент, когда ее голова коснулась подушки, а отчаянные крики Тимми разбудили ее.
— Не может быть, чтобы ты снова хотел есть! — неуверенно бормотала она. Невозможно было предположить, чтобы Джеймс, отвлеченный Джулией, забыл вечером покормить племянника. И все-таки…
Бет решила, что, как только Тимми успокоится немного, она пойдет и приготовит бутылочку. К ее облегчению, разрывающие сердце рыдания постепенно утихли, реснички начали опускаться и ребенок лихорадочно засосал палец. Осторожно положив его в кроватку, Бет направилась к двери, но не успела, отойти, как Тимми заплакал снова.
Расстроенная, она подняла его на руки и увидела Джеймса.
Одетый в широкий махровый халат, со спутанными волосами, он стоял в дверном проеме.
— Что произошло, Тим? — мягко проговорил Джеймс.
Разве у него нет пижамы? Бет попыталась проигнорировать открытую мужскую грудь, но безуспешно. Он раздражал и притягивал ее в одно и то же время.
— Тебе не надо было вставать. Я отлично могу справиться сама. — Бет понимала, как холодно и грубо это прозвучало, но она хотела только, чтобы он ушел из комнаты. От усталости она чувствовала себя слишком беззащитной, чтобы изображать спокойствие или безразличие перед этим мужчиной, имеющим над ней необъяснимую власть.
— Ты дала ему сироп? — спросил Джеймс. На лице его заходили желваки, а глаза сузились, когда она непонимающе нахмурилась. — Сироп парацетамола, — коротко уточнил он. — У него, вероятно, режутся зубки.