— Бет, извини, — проговорил он.
Ее губы слегка сжались. Она не хотела его жалости. Не хотела, чтобы Джеймс извинялся перед ней.
— Я хочу встретить того, кто не будет бояться показать свои чувства. — Она прямо посмотрела на него. — Любовь делает тебя уязвимым, да, Джеймс? А ты слишком осторожен и боишься привязанности. — Неожиданно спокойствие покинуло ее. Бет начала дрожать, слезы в горле почти душили ее.
— Не мог бы ты взять у меня ребенка?.. — пробормотала она.
— Конечно, — тихо ответил Джеймс и, поднявшись, быстро и осторожно взял Тимми из ее рук.
Без слов Бет бросилась к двери и поспешила через холл в свою комнату.
Упав на кровать, она уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Затем, перевернувшись на спину, Бет отрешенно уставилась в потолок. Она справится с этим, конечно, справится. Нужно только время.
— Бет?
Она замерла, как только услышала низкий голос за дверью, и закрыла глаза.
— Бет? С тобой все в порядке?
Бесполезно. Рано или поздно придется посмотреть Джеймсу в лицо. Спустив ноги на ковер, Бет подошла к двери, пытаясь стереть следы слез, перед тем как открыть дверь.
Секунду Джеймс ничего не говорил, его взгляд, полный заботы, обегал ее заплаканное лицо. Потом он грубовато выдохнул:
— О, Бет, дорогая! — И, схватив ее за руку, притянул к себе, прижимая голову к своему крепкому плечу, его руки обвились вокруг нее. — Я не стою этого.
Бет показалось, что она сейчас снова заплачет. Это было нелепо. Джеймс — последний человек, от которого она хотела бы сейчас утешения и жалости.
— Я думаю, у нас все будет хорошо, — пробормотал он ей на ухо.
Бет высвободилась из его объятий.
— Но ты же не любишь меня, — тихо сказала она.
Бет видела, как мускул дрогнул на его скуле, видела сомнение в его глазах, как будто он обдумывал, солгать ей или нет.
— Я забочусь о тебе. Мне не все равно, что с тобой, — наконец сказал он.
Бет потрясла головой.
— Этого недостаточно, — просто сказала она. Потому что однажды — если сейчас они будут говорить не то, что думают, — какая-нибудь женщина сможет пробиться сквозь этот цинизм, и Джеймс влюбится. Тогда Бет не захочет быть третьей лишней.
Она вглядывалась в любимые черты, словно стараясь запомнить их как можно лучше, словно она видела его последний раз. Еле сдерживая себя, она как можно спокойнее спросила:
— Где Тим? — Нейтральный вопрос. Возможность вернуть самообладание.
— Он вполне счастлив, пытается обезглавить кролика.
Бет улыбнулась одними губами.
— Я не могу здесь оставаться, — спокойно сказала она, — я еду к себе домой.
Джеймс нахмурился.
— Оставайся на Рождество, Бет.