— Я был таким дураком, — признался Джеймс, — я был влюблен в тебя, но отказывался признать это, отрицал свои чувства, я так боялся…
— …снова быть обиженным, — мягко подсказала Бет.
— Нет. — Он покачал головой. — Я тебе уже говорил, что никогда не любил Джоан, — мягко сказал он. — Меня пугало, что я снова делаю ту же ошибку. Я больше не доверял своим чувствам. — Он замолк. — Ты привлекла меня в тот момент, когда впервые вошла в мой офис.
Бет посмотрела на него с изумлением.
— Да? Все это время ты сходил по мне с ума, а я и не догадывалась?
— Я не имею привычки заводить связи со своими секретаршами, — уклончиво проговорил он.
— Надеюсь, что нет, — неодобрительно заметила Бет. — Хотя ты мог бы сделать для меня исключение, — добавила она с улыбкой.
— Дерзкая девчонка! — Джеймс нежно ее поцеловал.
Бет блаженно вздохнула, когда он поднял голову, и пальцами расчесала его густые темные волосы, вспоминая, как много раз она хотела это сделать.
— Я так тебя люблю, — шептала она, прижавшись к его груди.
Джеймс обнял ее так сильно, что она даже немного испугалась.
— Я не могу поверить, каким дураком был все это время, как много времени потерял зря. Я начал скучать по тебе в выходные, стал придумывать задания, чтобы ты работала по субботам и оставалась в офисе до позднего вечера…
— Хитрый Джеймс Феннер!
— Но даже тогда я отказывался посмотреть правде в глаза, — продолжил он печально и потом усмехнулся. — И я использовал собственного племянника, чтобы ты переехала ко мне.
— Это действительно прискорбно, — строго отчитала его Бет.
— Я мог бы пригласить няню, пока Рут и Бэки не освободились, — признался он и откинул голову на диван, — ведь то, что ты оказалась рядом, явилось и для меня довольно сильным испытанием. Каждую ночь знать, что ты всего в нескольких футах от меня, когда я хотел, чтобы ты лежала в моей постели… — Его губы жадно приникли к ее рту.
Бет закрыла глаза. Она обняла его за шею, страстно отвечая на поцелуи, чувствуя, как это волнует его.
— Бет…. — пробормотал он, положил ее на диван и лег рядом. Его руки сжали ее бедра, притянули к себе.
Затем со стоном, еле сдерживаясь и не желая ее обидеть, он заставил себя резко убрать руки и обнял ее за талию.
— Тимми. — Опустив ноги на ковер, Джеймс поднялся.
Бет тоже услышала плач и взглянула на будильник. Семь часов! Не хотелось верить, но уже было утро.
— Рождество, — мягко сказал Джеймс и, протянув руку, помог Бет встать. — Счастливого Рождества, Бет. — Запустив руку в карман джинсов, он достал маленькую коробочку.
Руки Бет дрожали, когда она медленно ее открывала.