Действительно, Бернхард Шмидт, проведя грань между оборотнем и вампиром, без колебаний утверждает, что «современный греческий vrykolakas соответствует лишь последнему». Это, однако, явно неверно, и есть огромное количество доказательств того, что в наши дни в Греции слово vrykolakas в отдельных местностях иногда несет свое исходное значение. Гануш отмечает, что один грек из Митилены (Митилини) сказал ему прямо, что есть два вида vrykolakas: один — уже мертвые люди, другой — те люди, которые еще живы, но подвержены загадочным трансам или сомнамбулизму и которых видели ночью за пределами дома, особенно в полнолуние. К тому же в своей книге «Славяне в Турции» киприот Роберт так описывает vrykolakas в Фессалии и Эпире: «Это живые люди, охваченные чем-то вроде сомнамбулизма, которые, испытывая жажду крови, выходят ночью из своих пастушьих хижин и рыскают по окрестностям, кусая и раня всех, кого встретят, как людей, так и животных».
Любопытно, что Шмидт, который знал об этих двух отрывках, по-видимому, не принимает во внимание их значимость, так как очень легко отвергает их, отделываясь недостаточным подстрочным примечанием.
Однако, даже если бы этих доказательств было недостаточно, господин Лоусон сообщает нам, что «на границе Этолии и Акарнании (на западе Средней Греции. — Ред.) в окрестностях Агриниона я сам убедился в том, что слово vrykolakas иногда применялось в отношении живых людей в значении „оборотень“, хотя там, как и везде, обычно оно обозначает оживший труп». Во многих частях Греции существует поверье, что некоторые дети чрезвычайно подвержены форме ликантропии (помешательство, при котором больной считает себя волком или другим животным. — Пер.), и, видимо, это относится к районам, на которые указывает господин Лоусон. Говоря о своих собственных наблюдениях, он пишет, что, если в семье один или более детей умирают без какой-либо видимой причины, мать часто начинает считать самого младшего и слабого ребенка из оставшихся детей — особенно если он безумный или калека — наиболее вероятной причиной смерти его братьев или сестер, и несчастного подозреваемого немедленно объявляют vrykolakas. С целью удержать его от смертоносной привычки пить кровь люди жестоко обращаются с беспомощным ребенком, утверждая, что «он vrykolakas и сожрал своего брата».
Если бы предания о мертвецах, выходящих в некоторых случаях из своих могил, чтобы мучить и даже убивать живых людей, греки изначально взяли у славян, то из этого следует, что они наверняка должны были бы позаимствовать и слово, которым славяне обозначали этих злобных существ. Но раз на самом деле греки не перенимали славянского названия вампира, то ясно, что, вероятно, у них уже было в обиходе какое-то слово для выражения этого понятия, и поэтому среди них уже было распространено суеверие, которое было развито и, возможно, акцентировано благодаря славянскому влиянию. (Греки и славяне — народы одного индоевропейского происхождения, поэтому у них немало общего в дохристианских верованиях и, очевидно, суевериях. —