— Я и прыгала, — уныло сказала Юлька. — Первый месяц прыгала, на второй у меня стали закрадываться какие-то тревожные мысли, а теперь мне просто жутко, когда он появляется со своей многообещающей улыбочкой.
— Да почему жутко-то?
— Ведь если ему так легко доставить мне радость, то он ведь так же легко может заставить меня и страдать.
— И чего тебе такие мысли в голову лезут? — удивилась Инна. — С чего бы это?
— Просто не очень уютно жить с человеком, который читает каждую твою мысль и знает каждое твое желание, — призналась Юлька. — Вот ты с Бритым не могла ужиться, потому что он хотел знать, что ты делаешь каждую минуту, пока его нет рядом. Только делаешь! В твою голову он влезть при всем своем желании не мог и не может.
— А Паша может? — спросила у нее Инна.
— Мне иногда кажется, что да, — кивнула Юля. — И сейчас мне страшно, потому что я впервые делаю что-то по секрету от него.
— Тогда тебе лучше об этом не думать, — сказала Инна.
— Но я не могу, — беспомощно ответила Юля. — Мои мысли крутятся вокруг проклятого ящика.
— А ты повторяй таблицу умножения, — посоветовала ей Инна. — Помнишь, надеюсь?
Юля оскорбленно кивнула.
— Тогда твоя голова и мысли будут заняты таблицей умножения, — сказала Инна. — И пусть он ее считывает, сколько ему заблагорассудится. А за свою голову я спокойна, ни один из твоих мужей в нее не залезет. Вот я и займусь ящиком сама.
Тем временем они доехали до дома, где обитали Паша с Юлей. Дом старой постройки находился в центре, неподалеку от канала Грибоедова. Квартира была трехкомнатная, видимо, когда-то коммунальная. Но сейчас роскошно отделанная самыми современными материалами. Но отчего-то по спине Инны прошла холодная дрожь, когда они с подругой вошли в квартиру. Хотя внешне все было просто прекрасно и даже приятно для глаза. Юлька расстаралась и придала квартире уют, который, может быть, отсутствовал тут раньше. Но несмотря на уютно расставленные вазочки и красивые домашние цветы и пальмочки, находясь в квартире, Инна не могла отделаться от какого-то гнетущего чувства тоски и даже ужаса. Но она передернула плечами и решила, что просто рассказ подруги о способностях ее Паши произвел на нее большее впечатление, чем ей показалось сначала.
Подруги старательно закрыли за собой дверь, разделись, и Юля показала рукой, куда нужно идти. Инна прошла в комнату, видимо, считавшуюся личным кабинетом хозяина, и поразилась ее мрачности — занавески на окнах тяжелого темно-синего шелка, вся обстановка выдержана в черно-синих тонах. Письменный стол тоже был сделан из полированного дерева черного цвета.