— Не знаю, — вздохнула Тамара Ильинична.
— Вряд ли, — с сомнением произнесла Мариша. — Во-первых, дед меня совсем не знает, а следовательно, и не любит. Во-вторых, у него есть трое детей. Две дочери и сын. Все прямые наследники. И наконец, третье и самое важное, дед живет совсем небогато. В квартиру-то нас не пустили. Но, судя по прихожей, никаких особых денег у деда нет.
— Это все так, — согласилась с ней Инна. — Но детектива между тем нанял именно он.
— Боже мой! — воскликнула Мариша. — Я тебя умоляю! Любой человек мог подписаться его именем. Детективов много, а работы у них мало. Так что если клиент явится и скажет, что паспорт забыл дома, так его и без паспорта примут с распростертыми объятиями. На безрыбье, как известно, и рак — рыба. Хоть и без паспорта клиент, но если платит, то уже хорошо.
— Ну, это еще нужно уточнить, — сказала Инна. — Тут в отчете есть телефон детективного агентства. Так что завтра мы туда наведаемся и выясним все, что удастся. Если детектива нанял и в самом деле твой дед, то, может быть, он хотя бы объяснил детективу, с какой целью он это делает.
— Насчет того, чтобы побеседовать с детективом, это ты хорошо придумала, — согласилась с ней Мариша.
— А сейчас я хочу еще раз посмотреть эту пленку, — сказала Инна. — И вы все тоже смотрите.
— Эту гадость?! — передернуло Тамару Ильиничну. — Не стану я ее смотреть! Никакими силами меня не заставите! И я не понимаю, Инна, как тебе в голову могла прийти мысль смотреть еще раз.
— Я уверена, что снималась там вовсе не Мариша, — ответила Инна, почему-то задумчиво глядя на спящую Юлю, — а какая-то совсем другая женщина. Потому и смотреть буду совершенно спокойно.
— Тогда ладно, — содрогнувшись, сказала Тамара Ильинична. — А на что нужно обращать внимание?
— На любые мелочи, которые бы помогли нам доказать, что в съемке участвовала вовсе не Мариша, — пояснила ей Инна.
— Ну, это понятно, — вздохнула Тамара Ильинична. — Ладно, запускай!
Инна снова включила запись на просмотр. И четыре женщины пристально уставились на экран. Действие длилось примерно сорок минут. И все сорок минут Тамара Ильинична краснела, бледнела и вообще выглядела неважно.
— Господи, — сказала она, когда фильм кончился, — мне завтра лететь в Париж, а у меня давление подскочило.
— Но вам что-то удалось заметить? — спросила у нее Инна.
— Только то, что та женщина пониже ростом, чем Мариша, — сказала Тамара Ильинична.
— Верно, — кивнула Инна. — И ни разу за всю съемку не было показано лицо женщины. То есть вначале, когда Мариша одна и переодевается, ее лицо хорошо видно. А потом ни разу. И снова ее лицо только в конце, когда она лежит на кровати, но уже одна. А напялить парик, чтобы со спины казалось, что это Мариша, дело нехитрое.