Жест Саммертона был совершенно неожиданным.
Он посмотрел на часы.
Горячий прилив страсти, только что бушевавший в ней, стремительно исчезал, Умница быстро вернула себе власть. Выдохнув скопившийся в ней жар, Рози сказала:
— Может, не стоит. Я очень устала, как только попаду в дом, свалюсь с ног.
Кент остановил машину и, не снимая руку с руля, серьезным вдумчивым взглядом изучал выражение ее лица. Наконец кивнул:
— Удачная мысль. У меня назначена встреча. У нас не будет достаточно времени, чтобы сделать все как следует.
— Сделать что? — Она не сомневалась, что они говорили о разном.
Саммертон улыбнулся:
— Заниматься любовью. Разве ты думала о другом?
— Что ты сказал?
Она старалась выглядеть надменной и считала, что это ей удалось. Не двигаясь с места, Кент повернул голову.
— Брось, Рыженькая. Твой «ошейник» меня не остановит.
Они пристально смотрели друг на друга. Казалось, что он, облизываясь, смотрит на аппетитный шоколадный торт. Рози мысленно перечисляла его недостатки. Он высокомерный, самонадеянный, заносчивый эгоист.
— Рыженькая?
— Ты хоть понимаешь, как я оскорблена?
Ни один мускул не дрогнул на его лице, он просто сидел и ждал. А Рози продолжала:
— Ты действительно думаешь, что я брошусь в твои объятия, как жаждущая секса идиотка, у которой нет ничего в голове?
— Надеяться можно всегда, — ответил он, усмехнувшись.
Она не хотела смеяться, действительно не хотела. Смех сам выскочил изо рта. Она пыталась заглушить смех кашлем, но ничего не получилось.
Кент придвинулся к ней, провел пальцем по ее руке, усмешка исчезла с его лица.
— Тут я жаждущий, Рози, — произнес он тихим и серьезным голосом.
Он продолжал постукивать ее по руке, не требовательно, а умоляюще.
Гормония от ее имени приняла сигнал.
Он нежно привлек ее к себе и очень осторожно поцеловал в губы. Почувствовать поцелуй она могла только сердцем. Кент поднял голову, посмотрел на нее сверху и провел пальцем по ее нижней губе.
— Это становится серьезным, Рыженькая. Мы вместе питаемся дома, работаем, вместе ездим к врачу. — Уголок его рта изогнулся кверху. — И губы наши соединились вместе.
— Нет, это не серьезно, Саммертон, поверь мне.
Почему он не продолжает ее целовать? Действительно целовать. Он просто сводит ее с ума. У нее было такое ощущение, как будто кто-то в груди надувает шарик. Перед глазами все расплывалось, кроме лица Кента, которое оставалось в фокусе. Рассудок отказывался ей даже повиноваться. Она не хотела слышать ни о чем серьезном.
Он опять коснулся ее губ, затем заменил палец губами. Поцелуи становились все жарче. Рози никогда не знала таких губ, твердых и нежных, прохладных и пышущих жаром, одновременно требовательных и обещающих. И когда его язык коснулся ее языка, она провела рукой по его груди, комкая его рубашку. Рози слышала, как он тихо застонал, чувствовала под рукой биение его сердца, а потом и своего, и наконец руки ее обвили его шею. Рука Кента замерла под ее грудью, и она придвинулась, ей хотелось большего. Намного большего.