Войдя в дом, он повернулся к ней. К удивлению, на нем не было строгого делового костюма. Вместо этого он был одет в серые слаксы и черную спортивную рубашку, мягко облегавшую его спортивную фигуру. Она заметила на его рубашке эмблему «Бичлайн», и это вернуло Рози к действительности: «Дело, Рози, думай о деле». Она отступила от двери. Кент смотрел на нее сверху вниз, что в общем-то было нетрудно: она была ниже на голову.
— Несчастный случай? — спросил он, показывая на шею.
— Ремонт пары дисков. Скоро все будет в порядке, — ответила Рози. — Проходите сюда.
Он последовал ее приглашению, опасливо косясь на собаку, которая загораживала вход в комнату.
— Садитесь, — сказала Рози. — Хотите кофе?
— Нет, спасибо, у меня мало времени. — Он взглянул на Фонта. — Хорошая собака. У меня девочка той же породы.
— У вас есть собака? — хмыкнула Рози. Кент насторожился. — Просто вы не похожи на человека, который заводит собак, — быстро добавила она.
— А на кого я похож?
Рози открыла рот, но, к собственному удивлению, промолчала. Не стоило говорить ему, что она не представляет его рядом с собакой.
— Вы выглядите как деловой человек, мистер Саммертон. Может быть, перейдем к делу?
— Кент, меня зовут Кент. Если вы не против, я буду называть вас Рози. Я думаю, что письма, которые вы мне писали, позволяют нам обращаться друг к другу по имени.
Он откинулся в кресле и уставился на нее с такой силой, что у нее как будто стала размазываться помада на губах. У нее екнуло сердце. Дурацкая история.
— Я писала не вам, я имею в виду, не от себя… вы это знаете. И я не знала, что меня обманули. Я предполагала, что письма предназначались любимому человеку, жениху… Для меня же это просто заказ.
— У вас странный бизнес, Рози. — Он покачал головой. — Судя по вашим письмам, у вас богатое воображение. Или, может быть, богатый опыт? — Он не отводил взгляда.
Желание протестовать застряло у нее в горле, так что промолчать было легче, чем говорить. Тем более что она чувствовала, что покраснела. Как может мужчина быть таким красивым, так замечательно благоухать и при этом быть таким несносным!
— Вы зарабатываете этими любовными письмами на жизнь? — спросил Кент тоном моряка, сошедшего на сушу.
— Нет. В основном я зарабатываю, расписывая клозеты на автобусных станциях. — Она криво усмехнулась, но взяла себя в руки. — Надо же девушке есть.
— Хорошо, хорошо. Извините.
Не стоило его прощать, но его крем после бритья…
— На самом деле это побочный заработок. Я пишу техническую документацию для «Мур-Райт». И я действительно чувствую себя виноватой. Кент, думаю, я могу остановить эти письма.